Сын воды. В стране райской птицы. Амок
Шрифт:
— Корабль в руках яванского народа. Команда на палубе сдалась и обезоружена. Капитан ранен, ему нужна медицинская помощь. Сопротивление с вашей стороны бесполезно. Предлагаем сдаться!
Внизу, среди голландцев, особенно горячился молодой мичман ван Хорк. Он так и пылал желанием начать борьбу с «разбойниками». Мичман прочитал много книжек, в которых голландцы всегда были героями, всегда побеждали всех, особенно разных дикарей и пиратов. Он и сам мечтал о подобном геройстве, и часто жалел, что ему ни разу не удалось встретиться с опасностью: ведь все и всегда вокруг было так тихо, так спокойно, обычно.
Наконец желанная минута наступила, а воспользоваться ею нельзя. Сиди и жди неизвестно чего!
Все высокое начальство было на палубе, и мичман ван Хорк оказался внизу главным командиром. Он уже представлял себе, как со своими верными солдатами освободит корабль, как прославится не только на всю Голландию, но и на весь мир.
— Братья! — обратился мичман к морякам. — Нас тридцать четыре человека, в наших руках все оружие и, можно сказать, весь корабль, машины и припасы. Без нас они не смогут сдвинуть «Саардам» с места. Если мы пустим машины, корабль и без управления подойдет к какому-нибудь берегу, а там — помощь. Можно и тут продержаться до утра, а тогда нас заметят и тоже помогут. Ведь мы находимся в людном месте, у своих берегов!
Его слова звучали настолько убедительно, что даже Гуз, спокойно дымивший трубкой, и тот молча кивнул головой в знак одобрения. В этот момент сверху им предложили сдаться.
Ван Хорк подбежал к трубе:
— Кто вы такие и как посмели напасть на военный государственный корабль? — гневно спросил он.
— Мы — хозяева здешней страны и берем корабль в свои руки, — ответил чей-то знакомый голос, а чей, мичман не смог сразу узнать.
Ван Хорк даже позеленел от ярости:- Мы скоро увидим, кто здесь хозяева! — закричал он в трубу. — Предлагаю немедленно сдаться, иначе через несколько минут все вы будете болтаться на виселице!
— Вот тебе на! — обратился Салул к своим на малайском языке. — Они сами предлагают нам сдаться!
Это сообщение вызвало веселый смех, а Салул опять заговорил в трубу:
— Предупреждаю, что мы найдем способ утихомирить вас. А пока подумайте.
— Подумайте сами, пока не поздно! — крикнул в ответ ван Хорк.
Все это время «Саардам» стоял на месте. Его даже начало понемногу относить течением назад. За кормой покачивались на волнах четыре лодки, на которых приехали инсургенты (повстанцы). Электричество на палубе опять погасло: внизу выключили свет.
— Тем лучше, — сказал Барас, — нам свет не нужен.
Было часов десять вечера, а значит, до утра оставалось не менее восьми часов. Движение в Зондском проливе и днем не очень оживленное, так как ведет он в северную, пустынную часть Индийского океана, а сейчас и вовсе стало тихо. Слева темнел «Поперек Дороги», далеко справа мигал в темноте огонек маяка.
Инсургенты собрались на совещание: что же делать дальше?
— В нашем распоряжении восемь часов, — начал Салул, — времени вполне достаточно. Но как овладеть внутренними помещениями корабля? Не попытаться ли штурмом взять их?
Старший из новоприбывших Гудас отрицательно покачал головой:
— Едва ли это удастся. Во-первых, они могут перебить нас по очереди, а во-вторых, от случайного выстрела могут взорваться боеприпасы, и тогда не только мы все погибнем, но и погубим самое дорогое — оружие.
Барас почувствовал, как с юга подул легкий ветерок, и радостно вскочил на ноги:
— Слышите? Ветер! Мы поставим паруса и пойдем назад. Правда, ветер еще слабый, но за восемь часов мы все равно отойдем достаточно далеко. А под утро ветер усилится, и мы будем в море. Там и справимся с этими, внизу, а пока пусть сидят взаперти!
Предложение было принято, и сразу закипела работа. Недаром малайцы славятся как способные, опытные моряки: скоро паруса были поставлены.
«Саардам» начал медленно поворачиваться, но ветер все еще был очень слабый, а временами и вовсе утихал, и только через полчаса корабль лег на обратный курс. Ветер, наконец, наполнил паруса и дело пошло на лад. Вот и «Поперек Дороги» остался за кормой, и начал приближаться Анжер. Так шли около часа, как вдруг застучала машина и… корабль двинулся назад!
— Ах, проклятые, они поняли наш маневр и дали задний ход! — вскричал Салул.
Началось необычное соревнование: кто победит, — машина или ветер?
Салул услышал, как застонал капитан, и вспомнил, что ему все еще не оказали помощи.
— Пришлите доктора, — попросил он в трубу, — раненому капитану плохо.
Снизу ответили не сразу, как видно, там шло совещание. Наконец ван Хорк спросил:
— А какая гарантия, что это не провокация? Салул посмотрел вокруг, увидел лейтенанта и сказал ему:
— Вы согласитесь от своего имени пригласить врача к капитану?
Лейтенант, как и ван Хорк, обдумал создавшееся положение. Ему было ясно, что нужно выиграть как можно больше времени. Но и командира нельзя оставлять без помощи, хотя эти разбойники, судя по всему, расстреляют их всех. И все же он принял предложение:
— Хорошо, я согласен! Лейтенанта подвели к рупору.
— Я, лейтенант Брэнд, подтверждаю, что нашему капитану необходима срочная помощь! — услышали внизу.
Ван Хорк узнал голос лейтенанта и пообещал выпустить доктора при условии, что ему будет разрешено вернуться назад. Но Салулу этого было мало.
— Быть может, лейтенант прикажет им, чтобы они сдались? — сказал он и приставил пистолет к голове Брэнда. Лейтенант побледнел, но, собрав силы, ответил глухим голосом:
— Поступайте как хотите, но пока капитан жив, я не имею права это сделать.
— Жаль, — нахмурился Салул. — А было бы лучше для вас самих. Мы бы всех отпустили на свободу, а так погибнете и вы и они.
— Будь что будет! — упрямо ответил Брэнд.
Условились немного приоткрыть люк, чтобы пропустить одного человека, и тут же с обеих сторон приняли меры предосторожности. Когда люк был приподнят, сверху и снизу ощетинились штыки и ружья, а между ними показалась голова доктора. Едва он трусливо вылез наверх, как люк тотчас опустился на место.