Сын Зоны
Шрифт:
— Я доведу тебя. Всё-таки обещал, — я достал из своего рюкзака пол-литровую пластиковую бутылку с чистым спиртом и протянул солдату, — держи. Хлебани. Полегчает.
Белка взял бутылку и глотнул. Тут же поперхнулся и раскрыл рот, шумно вдыхая воздух, охлаждая гортань.
— Это ж спирт! Чистый! — солдат ещё не пришел в себя после глотка и стал похож на спелый красный помидор.
— Ну да. Спирт. А ты думал вода? Если ты в норме, то пойдём. Уже смеркается.
Белка вернул спирт и виновато затопал следом. Через полчаса мы стояли на краю обрыва и созерцали тёмно-зелёное марево болота, бывшее когда-то озером. Со временем оно зацвело и высохло, покрываясь зарослями камыша и высокой травы. Песчаный пляж ещё сохранился местами. Наверное, тут когда-то купались и загорали на горячем песочке. Теперь это место не располагало к пляжному отдыху. Кое-где лежали разбросанные ржавые бочки, на некоторых из них виднелся рисунок химической опасности. В былые
— Нам туда, — я указал на хижину.
Белка прочертил взглядом болото и сказал:
— Наверное, справа будет короче.
— Я тоже так думаю. Но мы доберемся туда часа через два. Это если при хорошем раскладе, — я посмотрел вокруг, и увидел глыбы, стоявшие недалеко и образующие естественное укрытие. — Остановимся здесь, вон за теми глыбами, а с утра пойдем.
— Хорошо, — Белка после пережитого был склонен к молчанию и меня это устраивало.
Место было выбрано очень удачно. Одна сторона была защищена крутым обрывом, а с других сторон нас укрывали большие валуны. Мы перекусили уже в почти полной темноте. Солнце скрылось за горизонтом, окутав нас сумрачной прохладой, и только зеленые испарения болота чуть освещали все вокруг, придавая совершенно фантастический вид действительности. Не менее удивительными были и звуки, доносившиеся оттуда. Что-то хлюпало и ухало, взвывало и свистело. Казалось, с приходом тьмы из болота вылазили невиданные чудовища и игрались друг с другом. Хотя и такому факту не стоит удивляться в Зоне.
— Я первый на часах. Ты отдыхай, — после ужина я чувствовал себя совсем без сил, но солдат выглядел еще не лучше.
Белка тут же прилег, сунув под голову рюкзак, и мгновенно засопел. Я сел спиной к камню и вслушивался в отдаленные звуки. Издалека, из района института, приглушенно доносился треск автоматных очередей. Где-то выли псевдопсы и слышались чьи-то стоны и рычание. Зона не спала. Зона жила своей жизнью. Я смотрел на зеленое марево и незаметно для себя уснул.
Три человека одетых в темную синюю форму наемников стояли на краю болота. Слева берег болота задирался вверх и уходил вдаль крутым обрывом. Справа берег был более пологим и был покрыт высокими стеблями камышей. Вдали виднелась крыша хижины.
— Может, сейчас их возьмем? — произнес один.
— Нет. Тайсон сказал ждать, пока Хамелеон не заберет артефакт. Пусть поработает. А пока привал, — ответил второй, — чуть дальше, в болоте, островок есть. Там и остановимся. Они не должны нас увидеть. Иначе все коту под хвост. У Тайсона и так нет настроения, и если мы его разочаруем, он будет в гневе.
— Точно. Пусть поработает. Неделю где-то прохлаждался.
— Мы еще не знаем, что у них случилось. Весь отряд исчез. Последняя полученная информация от них была о том, что они преследуют Длинного с артефактом и идут в подземелье. И все. Они исчезли. А спустя неделю объявился Хамелеон.
— Странно все это, — прокомментировал третий.
— Вся Зона — это странность, — ответил второй. Он был старшим у них. Зона нарекла его именем Горец. Он, как герой одноименного сериала, носил с собой меч. Его японская катана висела в ножнах за спиной. Горец блестяще владел техникой фехтования, и это не раз спасало ему жизнь.
— А чё у Босса с настроением? Какой-то хмурый он.
— На днях Лысого убили. Нашли его в Темной Долине, — Горец вздохнул, — он нашим общим другом был.
— Все там будем, — подытожил разговор третий.
Наемники перешли через небольшой промежуток хлюпающего и вязкого болота и ступили на островок. Расположившись, перекусили и легли спать, оставив в карауле одного бойца. Горец выбрал себе самое трудное время для караула. Он любил встречать рассвет. Горец устроился удобней и напоследок перед сном взглянул на караульного. Тот устроился на трухлявом пне, к ним спиной, смотря в сторону болота. Убедившись, что все в порядке Горец закрыл глаза и уснул.
Тень дерева раздвоилась и абсолютно беззвучно подошла к караульному сзади. Тонкий свист и на шее часового затянулась петля из тонкой струны. Кожа и мышцы моментально лопнули, перерезанные струной. Кровь
Горец проснулся. Что-то встревожило его сон. Он быстро присел, и его рука легла на рукоять катаны, готовая в мгновенье извлечь ее из ножен. Часовой неподвижно сидел. «Наверное, уснул», — подумал Горец и встал с намерением разбудить бойца. Подойдя к часовому, он толкнул его сзади в плечо. Голова почти отделенная от тела по инерции откинулась назад, открыв зияющую рану, и тело свалилось набок. Горец остолбенел от неожиданности. Потом, взяв себя в руки, плавными шагами переместился к спящему наемнику. Тот был мертв. Темнота не позволяла увидеть причину смерти, и Горец зажег фонарь. На груди наемника растекалось багровое пятно. Горец выключил фонарь и замер, вслушиваясь в звуки. Глаза не видели ничего подозрительного, и он полностью сосредоточился на слухе отделяя каждый звук от другого. Он услышал то, что хотел. Это были шаги крадущегося человека. Но было поздно, когда этот звук прошел фильтрацию и он понял его источник. Холодное лезвие плотно вжалось в его горло. Словно из ниоткуда родилась фраза:
— Мне нужен Тайсон. Где он?
— Я не знаю, о ком ты говоришь, — слова еле выдавились из горла наемника.
Давление на горло вдруг исчезло, и правое ухо резануло болью. Закричать Горец не смог. Его рот зажала рука, и он только промычал от боли.
— Повторю свой вопрос, и если ты неправильно ответишь, то на корм псам уйдет твое левое ухо. Где Тайсон? — прошипел голос и убрал руку. Нож уже врезался в горло.
— Он… — Горец задыхался от обжигающей боли, — он на Военных складах. В бункере, под деревней. Нас ждут. Ты же…
Его речь утонула в хрипе. Хруст шейных позвонков отправил наемника в ад. За свою жизнь, полную насилия и других грехов он заслужил туда дорогу. Человек, вынул из его ножен меч, и присев, молниеносно вонзил клинок в землю, после чего нанес резкий удар ребром ладони по обуху лезвия и оно со звоном сломалось. Рукоять меча с обломком лезвия он бросил тут же. Он сделал шаг назад в тень, и тьма поглотила его.
Проснулся я от того, что замерз. Зуб на зуб не попадал. Я встряхнулся, мысленно поругав себя за такое отношение к караулу, и посмотрел на часы. До смены караула осталось два часа. Я решил приплюсовать к своей смене еще пару часов, наказав себя. На сухом горючем подогрел себе кипяток и заварил чай. Несмотря на поздний час, Зона продолжала жить. Вдалеке трещала и искрилась «Электра», раздавались хлопки сработанных «Трамплинов» и какая-то живность с воем улетала в неизвестность. Выстрелы со стороны института затихли. Горячий чай приятным теплом согревал тело изнутри и я задумался. «Я здесь, что бы мстить… Лучшая месть — забвение, оно похоронит врага в прахе его ничтожества», — вспомнил я чьё-то мудрое изречение и продолжил свой монолог. — «Но эти люди недостойны жизни, чтобы они умерли в забвении. Они часть Зла. Зона есть Зло. Или все-таки нет? Может она просто притягивает Зло. Вот Тайсон, например. Он злой. Его люди тоже злые и они пришли сюда. Я тоже злой. И тоже здесь. Может Зона является каким-то катализатором, притягивая к себе Зло»? — рассуждал я, — «своего рода гигантская аномалия, которая срабатывает, когда на ее территории совершается зло. Может Выброс, который волной расширяет пространство Зоны и есть сработка аномалии? Чем больше здесь Зла, тем шире ее границы…? В любом случае я здесь не в любви объясняться пришел. Я орудие Зла. И буду им, пока мои враги оскверняют эту землю», — я выплеснул остатки уже теплого чая, закончив свой короткий монолог, и посмотрел на ночное болото, покрытое ядовитыми испарениями, и вспомнил как когда-то, очень давно, еще в той жизни, мы сидели с Иришкой и любовались закатом на берегу Енисея… Я вздохнул и запрятал воспоминания в кладовую информации. За раздумьями незаметно пролетело время, и пора было будить солдата. Я растолкал его. Он уселся, а я протянул ему горячий чай.
— Спасибо. А что так поздно? Я ведь два часа назад должен был встать? — Белка с удовольствием почмокивал чаем.
— Да ладно. Уснул я. Вот и не стал будить, — я остался на своем насиженном месте и сразу уснул. Мне приснилась Иришка. Она спустилась ко мне с неба словно ангел. Протянула руки, и я почувствовал ее тепло и нежность. Я знал, что ее нет. Я сжал ее руки и хотел прижаться к ней, но она вдруг оттолкнула меня и, виновато улыбаясь, произнесла:
— Не сейчас, Игнат. Не сейчас.
Я проснулся. Сбросив сон встряской головы, я посмотрел вокруг. Уже светало, но болото еще пряталось от первых лучей солнца, вжимаясь в низину между холмов. Белка посмотрел на меня: