Сын звездного человека
Шрифт:
Воду пролил Эрскин. Его глаза вдруг сфокусировались на фляге, и он схватил ее. Вода плеснула через его руку и вылилась во впадину на камне. Форс с тоской посмотрел на нее, но все же не посмел выпить жидкость, коснувшуюся здешней зараженной земли.
Он позволил Эрскину сделать два глотка, а затем силой отнял у него флягу. К счастью, великан ослаб. Форс мельком взглянул на землю. То, что он там увидел, приковало к себе его взгляд.
Из отбрасываемой камнем тени к пролитой воде что-то двигалось. Оно было темно-зеленым, испещренным красновато-желтыми пятнами, и вековечное отвращение человека к рептилиям чуть не заставило Форса обрушить на него всю тяжесть ноги, одетой в подкованный сапог. Но он вовремя заметил, что по земле извивалась не змея, а длинный, мясистый стебель растения. Его расплющенный конец покрутился в воздухе и упал на капли воды, согнувшись над влагой. Теперь и остальная часть растения выдвинулась к влаге. Форс увидел три жестких листа, окружавших высокий колос, на котором был красный бутон. Растение выпило воду, и всасывающий стебель поднялся и снова исчез в листьях. Потом это фантастическое растение снова отступило в тень, и Форс должен был гадать, было ли это на самом деле, или голод и жажда сыграли с ним скверную шутку. Только на камне остался влажный след, покрывавший углубление, где была вода.
Так значит, и ЗДЕСЬ была жизнь — даже если это и была чужая жизнь. От вида этого растения у Форса как-то полегчало на сердце. Что правда, то правда, он привык к растительности, которая пускала корни и оставалась на одном месте. Но на этой странной земле животные вполне могли оставаться на месте, в то время как растения разгуливали повсюду. Он посмеялся над этим
— эта мысль показалась ему очень остроумной и занятной. Они пошли дальше, он с гордостью повторил ее Эрскину, но южанин ответил только невнятным бормотаньем.
Их странствия продолжались и становились все кошмарнее. Форс продвигался вперед, снова и снова поднимал Эрскина на ноги и направляясь к ориентирам, засеченным им впереди. Было легче продолжать движение, если выберешь скалу или одну из дюн и придерживаешься ее, как ориентира. Потом, когда он достигал этого ориентира, впереди всегда был другой, за который можно было так же зацепиться взглядом.
Иногда он замечал движение в иссиня-черных тенях, лежавших под скалами и каменными навесами. Там либо скрывались колонии жаждущих воду растений, либо там были другие обитатели этой пустыни, следившие за путниками. Он этого не знал и не интересовался этим. Все, что ему требовалось, это продолжать идти и надеяться, что когда-нибудь, когда они поднимутся на очередной каменный гребень, они увидят обычную зелень своего мира.
Время от времени Люра скрывалась из виду. Ее некогда гладкий мех стал грубым и спутанным, а бока впали и выступили ребра. Она шла собственной дорогой, внимательная и готовая к нападению. Если Чудища напали на их след и двигались за ними, они все еще не подошли на дистанцию, пригодную для нападения.
Становилось почти невозможно удерживать Эрскина на ногах. Он дважды падал и растянулся бы во весь рост, если бы Форс не поддержал его. Во второй раз горец упал на колени. Именно тогда, пытаясь поднять своего товарища, Форс забыл про воду. Он все-таки поднял южанина на ноги, но фляга его была теперь пуста.
Они пробирались через лабиринт узких, как след от лезвия ножа, оврагов. Все овраги протянулись примерно в том направлении, которое было им нужно, и юноши следовали вдоль них. Форс чуть ли не вдвое складывался под тяжестью Эрскина. Он мельком вдруг уловил что-то, что мгновенно вдохнуло в него надежду и силы. Но ведь были уже почти сумерки, и его глаза могли сыграть с ним шутку…
Нет, это был не обман! Впереди виднелись макушки деревьев. Никогда зрелище веток на фоне вечернего неба не казалось ему таким прекрасным! Форс перекинул руку Эрскина себе через плечо, бросил лук, колчан со стрелами и Звездную Сумку и сделал последний рывок.
Ему казалось, что он пролежал дни, недели, уткнувшись в мягкую землю лицом и ощущал приятный запах прелых листьев. Он слышал свист ветра, шелест листьев, которые были настоящими, зелеными и чистыми. Наконец, он поднял голову. Эрскин лежал чуть подальше. Он перевернулся на спину, глаза его были закрыты, он спал. Форс глубоко вздохнул.
Он должен вернуться и забрать лук и сумку, прежде чем наступит ночь. Скрипя зубами, Форс попытался подняться на ноги. Странно — он впервые заметил, что Люры не было поблизости. Может быть, она охотится… Но он должен вернуть себе сумку! Там были все доказательства, что он преуспел в своих поисках.
Ноги Форса заплетались, голова кружилась, и все плыло перед ним. Но он мог двигаться по цепочке оставленных ими следов, и это было удобно. Он потащился дальше.
Стенки первого оврага сомкнулись вокруг него. Когда он оглянулся, то увидел деревья, но не там, где лежал Эрскин. Темнело — он должен спешить.
Голова его раскалывалась от боли. Он знал, что падает, и попытался выставить вперед руки, чтобы приостановить падение, но только смутно почувствовал удар, когда упал на камни. Потом на него нахлынула глубокая чернота.
Сперва Форс почувствовал, что его грубо дергают, так грубо, что боль от этого прибавилась к взрывам боли в голове. Затем он вынырнул из черноты, пытаясь собраться с мыслями. В конце концов, он снова упал, больно ударившись о камни, потом покатился. Пинок под ребра остановил его. Его, должно быть, несли, потом бросили. Тошнотворная вонь, ударившая в нос, подсказала, кто это сделал. Он безвольно лежал, не отваживаясь открыть глаза. Покуда они считали, что он без сознания, он мог на время быть в безопасности.
Его связали, запястья были сведены между лопатками, а голени связаны вместе. Руки уже онемели, и путы врезались в кожу. Он мог только слушать и пытаться угадать, что делали его захватчики. Они, похоже, располагались на ночлег. Форс услышал изданное одним из них кряканье, потом поскребывание когтей по грубой шкуре. Затем, сквозь вонь, он уловил запах дыма и осмелился взглянуть через полуоткрытые веки. Да, они разводили костер, который они подпитывали пучками жесткой травы, нарванной ими по обеим сторонам оврага. Один из них вышел в круг света и бросил на землю охапку засасывающих воду растений, все еще достаточно подвижных, чтобы попытаться уползти.
Но их быстро схватили и зажали красные бутоны между желтыми клыками. Чудища удовлетворенно зафыркали. Высосанные досуха растения кидали в огонь. Форс сглотнул пересохшим горлом — его очередь следующая?
Но одно из Чудищ с нечеловеческой быстротой повернулось и вцепилось во что-то, что извивалось и пронзительно пищало. Оно вернулось, сжимая в каждой лапе по извивающейся добыче, потом стало колотить маленькие тела о подходящий камень и колотило до тех пор, пока они не обмякли и не стали неподвижными. Успех охотника возбудил зависть его сородичей. Они все зашаркали лапами среди камней оврага, но повезло немногим.