Сын
Шрифт:
– Кто тебе такое сказал?
– Сашка Панкратов. И все ребята так считают. Я сказал, что дети рождаются от любви, а они стали смеяться, и Сашка Панкратов сказал, что не от любви, а от… – и ребёнок повторил то же самое ужасное слово.
– Это не так. Это Сашка Панкратов от этого родился! А ты – от любви! Запомни это!
И это было правдой.
И на скрипке Тимофей занимался, и французским… И, представьте себе, бесплатно! А дело было так.
Зашла Галя осенью, будучи на
– Вы случайно не учительница французского языка? – поинтересовалась Галя.
– Угадали, – ответила женщина.
– Как здорово!
– Что же тут здорового? – засмеялась женщина.
– У меня сыну шесть, и я хочу учить его именно французскому языку.
– Я не занимаюсь частным образом…
– Я вас очень прошу.
– Даже не знаю…
Потом они вместе шли по Невскому.
– Вас как зовут? – спросила новая знакомая.
– Галя.
– А меня Татьяна Марковна.
– Татьяна Марковна, у меня хороший мальчик.
Та снова засмеялась.
– Не сомневаюсь.
– Но тогда… Может быть… Все-таки…
Тут, как водится в Ленинграде, начался осенний дождик. Он и до этого накрапывал, а тут пошел довольно сильный. Они зашли в подземный переход у Елисеевского магазина.
Галя смотрела на Татьяну Марковну умоляющим взглядом.
Татьяна Марковна вздохнула, достала из сумочки блокнот, написала на листке свой адрес и номер телефона и, протянув Гале, сказала:
– Вот вам моя визитная карточка. Звоните и приходите. С мальчиком. Я должна видеть ребёнка.
Галя не заставила себя долго ждать и уже через три дня они с Тимофеем сидели за столом дома у Татьяны Марковны и пили чай с айвовым вареньем. Говорили об иностранных языках, Галя рассказывала о Тимоше… Из-за закрытой двери соседней комнаты громко доносилась современная иностранная музыка. Прямо очень громко. Галя несколько раз поглядывала на дверь, пока Татьяна Марковна, наконец, смущаясь, не объяснила:
– Дочка там моя. Возраст совершенно неуправляемый. Даже выйти к гостям не захотела…
– Ничего страшного, – успокоила ее Галя. – Все мы когда-то такими были…
– Но зато у нее большие успехи по скрипке, – пытаясь оправдать дочку, сказала Татьяна Марковна. – Даже не приходится заставлять. По-моему, это единственное, что ей нравится…
– Удивительно. Не встречала еще детей, которые сами хотели бы заниматься музыкой, да еще таким сложным инструментом, как скрипка…
– Сама удивляюсь. А в остальном с трудом с ней справляюсь. Отца нет, а нужна сильная мужская рука…
Неожиданно музыка стихла, дверь из комнаты открылась и оттуда вышла девочка-подросток лет пятнадцати, высокая, нескладная, рыжая, с неправильными
– Всем здравствуйте, – сказала она.
Галя и Тимофей поздоровались в ответ.
– Марфуша, садись с нами чай пить, – предложила Татьяна Марковна.
– Я не хочу чаю. Но посидеть могу. А ты какую музыку любишь? – неожиданно обратилась Марфуша к Тимофею.
Тот смутился.
– Не знаю…
– Мы, в основном, классику слушаем, – ответила Галя.
– А меня эта классика так достала! Я на скрипке занимаюсь.
– Мы знаем, – ответила Галя.
– Я хочу на ней рок играть, а не «трали-вали, кошки срали».
– Марфуша! – оборвала ее Татьяна Марковна.
– Простите.
Марфа все же налила себе чаю, стала пить, громко прихлебывая, и смеялась над каждым удачным высказыванием матери или Галины. И вдруг спросила:
– Хотите, я буду учить вашего сына играть на скрипке?
Галя вздрогнула. Она не была уверена, что хочет доверить сына этой девочке.
– Наверное, нет, – сказала она. – И скрипки у нас нет.
– А я вам свою старую дам. Детскую. На время, конечно… Да, мама? И сама буду с ним заниматься. Ты не против?
– Я-то не против. Тебе это не повредит, а даже совсем наоборот. Но вот не знаю, нужно ли это нашим гостям.
– Сейчас, секунду.
Марфа вышла и почти тут же вернулась со скрипкой.
– Послушайте.
И она стала играть какие-то незнакомые мелодии. Играла виртуозно. Играла всем телом, то приседая, то пританцовывая. Галя была сражена. И девочка уже не казалась ей такой противной. Напротив, она в ее глазах будто расцвела и преобразилась внешне и внутренне. Но тут же тоскливо подумалось: «Не потянуть мне и скрипку, и французский… Не потянуть…» И тогда Галя собралась и задала трудный вопрос:
– Что я вам буду должна и за занятия скрипкой и французским?..
– За скрипку – нисколько, – сказала Татьяна Марковна. – Это нужно самой Марфуше. А вот французский… За французский вам придётся платить и немало…
Внутри у Гали все сжалось.
– Плата будет такая: он должен будет хорошо заниматься.
И, глядя на Тимофея:
– Вот такая будет плата, мой мальчик… Твои успехи… Ты меня понял?
– Понял, – сказал сын.
– Но всё же… Если серьёзно… Сколько? – смущённо улыбаясь, домогалась Галя.
– Серьёзно.
И объяснила:
– Подумайте сами: если я не смогу вашего ребёнка научить языку, за что же я буду брать с вас плату?
– Вы сможете! У вас получится!
– Вот тогда и посмотрим, когда получится.
Так в жизни у Гали и Тимофея появились новые друзья.
И будто налаживаться стала жизнь, и сердце Гали стало биться спокойнее и ритмичнее, чем ещё совсем недавно.
Но через год подоспела школа, и всё «обломилось». Враз.
Сын не принял школу. Никак.