Сыночек в награду. Подари мне любовь

Лесневская Вероника

– Вы поднимайтесь к себе, – тихонько указывает, расковыривая меня и добивая. – Не сидите до утра, отдыхать нужно, – прикрывает за собой дверь.

Улыбаюсь непроизвольно, но не спешу выполнять ее просьбу. Остаюсь на страже, прислушиваюсь к шорохам. Если Ева решит сбежать от обезумевшего хозяина дома и его странных предложений, то пусть хотя бы делает это не глубокой ночью.

Глава 25

Ева

– Мам! Мам! Новый год!

Владик залетает

в кухню, делает вираж вокруг стола, толкает меня плечиком в ногу, и от неожиданности я роняю лопатку в блюдо с салатом. Зеваю, прикрыв рот ладошкой, и устало поглядываю на взбудораженного сына. Я мыслю и реагирую заторможено, потому что всю ночь не сомкнула глаз. Размышляла, что делать с предложением Тимура, но… так и не приняла решение.

Все это странно, дико, неправильно. Я его едва знаю. А с другой стороны, нам с сыном больше некуда идти. И машинально я уже сейчас веду себя в его доме как полноправная хозяйка. Весь холодильник перепотрошила, забила полезными продуктами, избавилась от полуфабрикатов, дала установки Андрею... И, вместо того чтобы бежать куда подальше от подозрительного Вулканова, я готовлю ему завтрак.

– Ураганчик, тише, – приседаю к сыну, а он вприпрыжку мчится к выходу. – Что случилось, Владик?

Мой вопрос летит ему вслед, но не достигает цели. Распыляется по пути и теряется в восторженных визгах ребенка. Слишком громких, надоедливых. Не для меня, нет. Я привыкла к гиперактивности сынишки. Однако Игорь не раз злился на него за шум и крики. И если собственного отца малыш раздражал, то что говорить о вечно хмуром Вулканове?

– Владик, – зову строже и шагаю следом.

– Новый год, – голосок отдаляется.

А я совершенно не понимаю, что вызвало такой восторг у моего ребенка. Почему он вдруг вспомнил о своем любимом празднике? На календаре октябрь, осень в разгаре, а Владик уже выучил времена года. Не может ошибиться.

– Где Дед Мороз? – пристает он к кому-то.

Цепляюсь взглядом за Андрея, который тащит несколько пакетов, шагает вглубь холла.

– Я не подхожу? – смеется он, запыхавшись.

– Неа. Ты… – Владик думает. Перебирает в голове всех известных персонажей. – Эльф, что ли, – выдает то, что запомнил из рождественских сказок.

– Спасибо, хоть не Снегурочка, – громче хохочет водитель. Сам еще как ребенок. Молодой, радостный, полный жизни. Как только сработаться смог с замерзшим Тимуром?

– Не-е, – тянет Владик. И следом доносится топот ног.

– Эй, не урони на себя, – взволнованно рявкает Андрей.

Переступаю порог – и ноги на скорости несут меня дальше. Успеть бы ураганчика забрать, пока он не влез в чужие вещи, не сломал ничего и не разозлил хозяина дома.

Спотыкаюсь о большую коробку. Сквозь плотный картон не понять, что внутри. Никаких надписей, только наклейка службы доставки. Не могу угадать, что за фантом вдруг оказался на моем пути. Впрочем, в мрачном особняке Вулканова я ничему не удивлюсь. Пытаюсь обойти преграду, но с размаха упираюсь пальцами ноги в сверток поменьше. Мычу сдавленно от неприятной боли, пронзившей ступню.

– Владик, вернись в комнату, пожалуйста, – отчитываю

его, пытаюсь поймать, пока он виртуозно убегает. – Андрей, хрупкое и бьющееся что-то есть? – уточняю беспокойно, когда сынишка садится на одну из коробок.

– Вроде не должно, – роняет пакеты на пол, протирает пот со лба. – Игрушки там разные. Из интернет-магазина. И по отдельному списку босса еще пришлось сгонять в детский мир. Фу-ух, – выдыхает тяжело.

Раскрыв рот, я окидываю взглядом посылки. Разных форм и размеров. И ими заставлен весь холл. Даже на стеклянном столике сверток притаился.

– Мам, открыть? Можно? – Владик ладошками любовно проводит по самой большой коробке. – Посмотрим, что там внутри? – произносит игривым тоном мультяшки.

– Нет, подожди, – поднимаю палец вверх, шикаю на сына.

Он, наконец, слушается. Садится на диван, как приличный мальчик, укладывает ладошки на колени. А я не сразу замечаю, ради кого он так старается. И не слышу скрип двери кабинета. Упускаю звук шагов за своей спиной.

– Ночью открыть? – тихонько шепчет мне Владик. – Как на Новый год? – опять за свое. И глазки загораются, наполняются пляшущими изумрудными искорками.

Нет, это ошибка какая-то. Сначала надо все выяснить у Вулканова.

Пячусь назад, не сводя глаз с организованного беспорядка.

– Тимур Викт… – решаю окликнуть его, но осекаюсь, почувствовав на своих плечах сдавливающую тяжесть ладоней. Ледяных настолько, что холод проникает сквозь трикотажную ткань платья, а миллиарды игл проносятся по телу.

– Осторожнее, Ева, – макушку обдает контрастно горячим дыханием. – Что-то не так?

Покачнувшись, невольно упираюсь спиной в жаркую, твердую грудь. Чувствую давление ледяных пальцев на своей коже. Я будто в капкане. В лапах внезапно выбравшегося из берлоги медведя. Замираю и считаю последние секунды жизни перед тем, как меня разорвут.

– Что это? И зачем? – очнувшись, поворачиваюсь к Тимуру лицом.

Погружаюсь в его зеленые омуты. Холодные, как и руки. Безжизненные.

Не выдержав, отвожу взгляд. Как раз в тот момент, когда в глубине разгорается слабый огонек.

– Вот Дед Мороз, – разрывает неловкую тишину Владик.

Несется мимо Андрея, который тяжести носил и коробки расставлял. Но до почетного звания зимнего волшебника так и не дотянул. Сынишка не все понимает, но будто чувствует на уровне интуиции.

Ведь радостно летит сейчас… прямиком на Тимура. Впечатывается в его колено и порывисто обнимает крохотными ручками за ногу.

Вулканов обращается в камень, будто боится пошевелиться, чтобы не навредить малышу. Теряюсь и я, не зная, как реагировать на порыв сына. Он общительный, но чтобы настолько… И с едва знакомым человеком…

Впервые вижу Владика таким открытым и беззаботным. Да и Тимур выглядит иначе. Смягчается, теплеет, хоть по-прежнему сохраняет напряженную позу.

– Игрушки. Вашему сыну, – произносит медленно, не отрывая взгляда от малыша. – Мне показалось, вы не привезли ничего с собой, - чуть приподнимает уголки губ вверх, когда Владик запрокидывает голову и всматривается в его лицо.