Сыночек в награду. Подари мне любовь
Шрифт:
Я помню, с каким пренебрежением воспринимала меня свекровь, как была недовольна выбором сына. И вот он опять делает ту же ошибку, связавшись с «челядью» вместо того, чтобы найти благородную девицу под стать своей семье.
– Ты с Вулкановым теперь? – скрипнув зубами, отвечает вопросом на вопрос.
– Моя жизнь тебя больше не касается, – говорю обтекаемо.
Наша перепалка не имеет смысла, поэтому я прохожу мимо Игоря к пассажирской двери и дергаю за ручку. Но он не позволяет мне открыть, перехватывает запястье и больно сжимает, впиваясь пальцами в кожу.
–
– Ты не вспомнил об этом, когда выгнал меня из дома с ребенком, – выплевываю зло. – Штамп в паспорте еще не означает, что два человека стали семьей. Жаль, я поняла это слишком поздно, – смело выдерживаю его убийственный бесцветный взгляд. – Скоро мы оформим развод, и нас больше ничего не будет связывать.
В солнечном сплетении пылает пожар ярости. Искры разлетаются, обжигая меня изнутри. Но я стараюсь до последнего держать каменное выражение лица. Это невероятно злит бывшего мужа, который, будто энергетический вампир, питается моими эмоциями. И сейчас он дико голоден.
– Я могу передумать, – чеканит каждый слог.
Его стальной фразы хватает, чтобы маска железной леди слетела с моего лица. Когда-то я боялась потерять любимого, а теперь бьюсь в панике от мысли, что он не отпустит меня. Я словно узник, которому пригрозили продлить тюремный срок.
– Ты же сам инициатор, – выдыхаю ошеломленно. – Зачем?
– Назло тебе, – неожиданно выдает, и я отказываюсь верить, что Игорь настолько подлый и гадкий. – А то ты слишком хорошо устроилась. Из постели одного бизнесмена сразу прыгнула к другому. Правда, просчиталась. Вулканов твой без пяти минут банкрот. Последнее мы у него заберем, вопрос пары месяцев, – самоуверенно заключает.
– Не празднуй победу раньше времени, – все-таки вырвав запястье из его хватки, отступаю к машине, упираясь в дверь, и складываю руки на груди.
Неосознанно закрываюсь от разъяренного Игоря, будто такой простой жест может меня спасти. Но Меркунов, подняв голову, вдруг сам делает шаг назад и прячет руки за спиной, сцепив в замок, будто не он распускал их несколько минут назад.
– Ты что здесь забыл? – в густом потоке огненных стрел я с трудом узнаю голос Тимура.
Оглянувшись, замерзаю под его пылающим потемневшим взглядом, устремленным четко в конкурента. Кажется, еще секунда – и он сожжет Игоря, оставив лишь горстку пепла.
– Подошел поздороваться, Тимур Викторович, – совсем другим тоном мямлит Меркунов. Признаться, я понимаю его, ведь сама сжимаюсь в комок рядом с бушующим вулканом. – Не чужие люди все-таки, – добавляет, мельком окинув меня взглядом.
Зря. Нельзя шутить со стихией. Сметет, сравняет с землей и не заметит.
– Присаживайся, Ева, – гораздо мягче обращается ко мне Тимур. Совершенно с другими интонациями, успокаивающими, обволакивающими, теплыми. Словно в нем уживаются два разных человека. Один умеет яростно ненавидеть, а второй – так же отчаянно… любить?
Я не тороплюсь слушаться беспокойного Вулканова, пока не пойму, какая ипостась победит.
Наблюдаю, как Игорь огибает капот, чтобы подойти к своей машине, но в последний момент путь ему преграждает Тимур. Не вынимая рук из карманов брюк, припечатывает его грозным взглядом.
Мужчины замирают друг напротив друга, как тигр и шакал. Последний быстро сдается, вжимая голову в плечи. Меркунов может только меня унижать и критиковать Вулканова за спиной, а в лицо слово сказать боится.
– Не околачивайся вокруг них, – произносит Тимур четко и холодно.
Но не отходит. Будто ждет, когда Игорь его спровоцирует, чтобы с удовлетворением размазать его по асфальту. Однако меня такой ход событий совершенно не устраивает.
– Мы опаздываем, Тимур, – тихо, но уверенно зову его. – Владика в детский сад нужно еще завезти.
Упоминанием сына я попадаю точно в цель – в самое сердце Вулканова, которое тут же берет верх над негативными эмоциями. Тимур нехотя, со скрипом, но все же отступает в сторону, пропустив Игоря, а сам садится за руль.
– Пап, чудище, – жалуется Владик. Тычет пальчиком в удаляющуюся фигуру своего настоящего отца. Которому не нужен сын.
– Что он хотел? – негромко уточняет Вулканов, покосившись на ребенка.
– Хамил, – признаюсь честно, потому что не хочу лгать родному человеку. И спешу его успокоить: – Но много наговорить не успел. Ты вовремя вернулся. Все проконтролировал в клинике? – специально перевожу тему.
– Я ведь обещал, что быстро, – бубнит себе под нос и почему-то прячет глаза.
Молча заводит двигатель, а я смотрю через стекло, как Игорь занимает водительское место и, зыркнув в нашу с Тимуром сторону, внезапно притягивает к себе бедную Светку. Врезается в ее губы, как пиявка, словно целует напоказ.
Отворачиваюсь, нервно покашливая от смущения и краснея. Мне становится стыдно за бывшего мужа.
– Урод инфантильный, – звучит самый верный для него диагноз.
– Согласна, – выдыхаю сипло.
– Если хочешь, я отменю встречу. Обсудим грант потом, а ты отдохнешь, – предлагает Тимур, выруливая на дорогу. Умело маневрирует в потоке машин, но при этом управляет аккуратно, контролируя скорость.
– Нет, – выпаливаю убедительно. – Мы должны выиграть этот грант. Назло Меркуновым, – сжимаю руки в кулаки, но сверху тут же ложится широкая ладонь. Застывает на доли секунды, бережно погладив, и возвращается к коробке передач.
– Я не хочу, чтобы ты мстила им, Ева, – шокирует меня, но тут же объясняет: – Это не женское дело. С Игорем я сам разберусь, а ты… занимайся творчеством и самореализацией, – бегло скользит по мне ласковым взглядом и по-доброму улыбается.
– Спасибо, – касаюсь его предплечья, поглаживаю пальчиками стальные мышцы. – Ты прав. Просто мне еще нужно привыкнуть быть женщиной рядом с настоящим мужчиной, – шепчу с нежностью.
Замечаю, как стремительно меняется строгий профиль Тимура. Как дергаются желваки на скулах. Как уголки его губ ползут вверх, хоть он и пытается скрыть довольную улыбку.