Сыночкина игрушка
Шрифт:
– Я.
Мужчина зло улыбнулся, продемонстрировав рыжие от никотина зубы. Наконец-то девчонка заговорила. Эту часть игры с каждой «развлекушкой» он любил больше всего.
– Меня зовут Скорухин Андрей Семёнович. А вот там у двери, – мужчина показал пальцем. – Стоит мой сын, Пашка.
Мужчина замолчал, ожидая Катиной реакции. А девушка, в его подвале ещё более нелепая в своей городской одежде, чем в лесу, ошалело переводила взгляд с похитителя на его сына.
– Да вы же живёте на соседней улице… – поражённо прошептала она.
Эхом откликнувшись на эту фразу, визгливо захихикал Пашка. Должно быть, его рассмешил
А в её понимании такого попросту не могло происходить. Она, естественно, слышала множество историй о маньяках, похищавших людей, или просто убивавших, калечивших и насиловавших на улице. Но для неё они походили на коварных инопланетян из фантастики. Как Ганнибал Лектер, который пугает, но примерно так же, как новость об урагане в США или землетрясении в Японии. Это плохо, это страшно и это неправильно. Но в то же время это так далеко от тебя, что можно попросту не обращать внимания, тем более в семнадцать лет, когда даже смерть кажется вещью, что происходящей исключительно с другими людьми.
Предположить, что похитителем, маньяком, злодеем, окажется шапочно знакомый мужик, живущий всего в паре сотен метров от твоего деревенского дома, казалось так нелепо, что Катя на миг даже перестала бояться.
– Да это же бред какой-то! – проговорила она громче. – Так же не бывает просто!
На этот раз расхохотался Андрей Семёнович. Мужчина смеялся громко и беззлобно, звонко хлопая себя ладонями по коленям и тряся головой, словно в его присутствии отпустили остроумную шутку. Пашка моментально подхватил, вторя визгливым фальцетом.
– Не бывает… – похититель утёр выступившие на глазах слёзы и резко посерьёзнел: – Но ты же здесь, а? С этим как быть?
– Послушайте… – Катя никак не желала расставаться с твёрдой почвой здравого смысла, которую едва обрела под ногами. – Меня же наверняка ищут. Сколько я тут пробыла… Наверняка полиция уже подключилась. Вас же арестуют, посадят в тюрьму, – она поняла, что такую фразу могут расценить как угрозу, и спохватилась: – Но если вы меня прямо сейчас отпустите, как-нибудь незаметно, я никому ничего не расскажу!
Катя всегда считала, что обладает некоторым даром убеждения. Спокойный голос вкупе с миловидным лицом и большими доверчивыми глазами и правда творил чудеса с учителями и некоторыми мальчишками, которые относились к ней с интересом. И ей даже показалось, что фокус удался и с этим страшным человеком. Отведя взгляд, Андрей Семёнович потёр подбородок, набрал воздуха в грудь и с шипением выдохнул. У Кати забилось сердце. Сейчас он поймёт, как облажался! И, конечно же, моментально её отпустит! А она уж подумает, сдержать ли своё слово…
– А ты права… – проговорил мужчина. – Тебя и правда ищут ведь. Ку-уча народу ищет! А в тюрьму я не хочу.
Девушка непроизвольно улыбнулась уголками губ, подталкивая Андрея Семёновича к единственному, как ей казалось, решению.
– Но отпустить я тебя тоже не могу. Так что лучше прямо сейчас перережу тебе глотку, а ночью в лесу закопаю. Как считаешь?
Произносилось это таким растерянным и мягким голосом, что в первое мгновение Катя даже радостно закивала, соглашаясь с мужчиной. И лишь секундой позже она осознала, что он имел в виду. Подмигнув своей пленнице, Андрей Семёнович завёл одну руку за спину, изображая, что стиснул рукоять ножа, медленно поднялся на ноги, и сделал
Не выдержав, Андрей Семёнович расхохотался. Снова без всякой злобы. Он всего лишь радовался удавшемуся розыгрышу, ничего больше. На этот раз Пашка его не поддержал – он стоял в уголке и судорожно кусал костяшки сжатых кулаков.
– Всё, заткнись… – похмелье вновь дало о себе знать и настроение у мужчины испортилось. – Заткнись, э! Э-э! Рот закрой, говорят тебе!
Катя не замолчала, и ему пришлось несколько раз хлестнуть её ладонью. Удары пришлись по спине, ногам и рукам, под одеждой быстро расцвели красные отметины. Визг перешёл в скуление и плач.
– Ну, так лучше.
Выпрямившись во весь рост, мужчина резким движением поддёрнул брюки и, удовлетворённо кивнув, отошёл обратно к стене. Адреналин медленно вымывался из его крови, так что возвращалось обоняние, обострённое вчерашним пьянством. Достав из стремительно пустеющей пачки очередной набитый табаком цилиндрик, Андрей Семёнович размял его в пальцах и закурил.
– А теперь я тебе расскажу, как ты на самом деле можешь отсюда выйти.
25.
Путь до штаба поисков занял у дядьки Митяя куда больше времени, чем он рассчитывал. Беспощадное июльское солнце жгло макушку старика и тяжёлыми горячими ладонями давило ему на плечи. Несколько часов беспокойного сна немного взбодрили его, но в голове слегка шумело, а окружающая действительность казалась подёрнутой пеленой. С возрастом организм начал требовать очень жестокую плату за отсутствие сна… Но это состояние его не пугало. Старик прекрасно понимал, чем вызван небольшой упадок сил, и не паниковал. Он даже наслаждался тем, как на фоне слабой дереализации всё чётче и чётче проступает его намерение. Хотя это слово не вполне подходило. Его… предназначение? Судорожным движением отерев пот с макушки, дед с волнением обдумал эту новую мысль, пришедшую ему в голову.
Предназначение. Быть может, все эти годы страданий являлись всего лишь подготовкой? Проверкой на прочность? Может ли случиться так, что его соседи, сами того не ведая, смеялись и издевались не над выжившим из ума хрычом, а над кем-то большим?
– Нет, нет, дело не в том… – забормотал дядька Митяй, и губы его задрожали от волнения. – Это всё не то, не в этом дело-то всё…
Его ладони снова заскользили по лысине двумя суетливыми зверьками. Дело далеко не в том, кто он такой. Ему просто нужно сделать то, что предначертано. Местные не стали слушать. Может, послушают приезжие. А если нет? Что тогда? Тогда – самому, делать всё самому. Любыми средствами.
Штаб поисков открылся перед ним неожиданно. Пришёл, и в таком состоянии... Дядька Митяй попытался привести себя в порядок, засуетился, одёргивая одежду. От жары и волнения всё снова поплыло перед глазами, он пошатнулся и наверняка упал бы, если бы не проходивший мимо молодой парень из турклуба. Старик почувствовал крепкую пятерню у себя на предплечье.
– Дед, ты нормально?
Дядька Митяй торопливо моргнул. Силы, на мгновение оставившие его, стремительно возвращались. Лишь минутная слабость, не более того.