Сыновья Горгоны
Шрифт:
Ну, ребята озлились и решили его проучить. На подходе к базе сговорились и намочили уксусом бумажки в гальюне. Утром Муса наведался туда и через пару минут, вылетел как метеор. Вломился на камбуз, заперся и взвыл не своим голосом.
В чем дело? – удивились парни и кулаками в раздатку. Тот ее открывает, и, придерживая штаны руками орет, – а-а цволич, билат, зарэжу! А потом плюхается казенной частью в лагун с водой. Ржали мы все до упаду. А как только пришвартовались, Муса забрал свой паспорт у помощника и
Видя, что его байка понравилась, механик крякнул и хотел было начать другую, но в это время старшего лейтенанта срочно вызвали на мостик.
– Лево шестьдесят, неизвестный корабль, – встревожено доложил старпом.
– Что за черт? – пробормотал Качарава, вскидывая к глазам бинокль, – здесь не должно быть никаких судов. Насколько мне известно.
Между тем, на смутно виднеющейся вдали громадине, заработал ратьер*.
– Читай! – бросил старший лейтенант усатому вахтенному сигнальщику.
– Ничего не пойму, товарищ командир, какая-то «абра-кадабра», – произнес тот, напряженно всматриваясь в быстро чередующиеся вспышки.
Радист! – приказал по переговорному устройству Качарава, – немедленно свяжитесь с Диксоном. Запросите наличие судов в этом районе.
– Товарищ командир, связь затруднена, корабль нас глушит, – доложил через минуту со своего поста радист.
– Все ясно, – скрипнул зубами Качарава. – Это немец. Старпом, боевая тревога! Орудийные расчеты наверх!
Напряженную тишину в рубке разорвали колокола громкого боя и грохот матросских сапог по трапам.
Неизвестный корабль выбросил белесую шапку дыма, взял курс на «Сибирякова» и через секунду над его рубкой с шорохом пронесся первый снаряд. Разорвавшийся далеко сзади.
В ответ ударили пушки ледокола.
Неравный бой длился недолго. Несколько, последовавших за пристрелочным выстрелом залпов крейсера, разрушили сначала носовые, а затем и одно из кормовых орудий советского корабля. На палубе взорвались бочки с бензином, и начался сильный пожар. Подойдя на расстояние в двадцать кабельтовых, рейдер принялся расстреливать ледокол практически в упор, не обращая внимания на его ответный огонь, ведшийся из оставшейся «сорокопятки» и зенитных пулеметов.
За это время радиостанция «Сибирякова» успела послать в эфир сообщение о том, что он ведет бой с вражеским крейсером, после чего вышла из строя.
Когда по приказу тяжело раненого Качаравы механики открыли кингстоны горящего корабля, и тот стал погружаться в пучину, оставшиеся в живых спустили за борт две спасательные шлюпки, надеясь добраться на них до острова Белуха, находившегося в десятке миль от места сражения.
Однако первая из них была расстреляна зенитными установками крейсера, а вторая взята на абордаж командой спущенного с его борта катера.
И здесь, практически безоружные русские
Когда на месте гибели «Сибирякова» осталась бешено вращающаяся воронка с лопающимися на ее поверхностью пузырями и остатками догорающего бензина, «Адмирал Шеер» привел орудия главного калибра в исходное и, набирая ход, взял курс на Диксон.
Через час, в технологический отсек трюма, куда поместили остатки команды ледокола, в сопровождении лейтенанта-переводчика и вооруженной охраны спустился Меендсен-Болькен.
– Встать свиньи! – заорал здоровенный унтер-офицер с автоматом и пинками поднял на ноги, мрачно сидевших у переборки пленных.
Некоторое время капитан 1 ранга брезгливо разглядывал мокрых и обожженных пленных, а затем издал возглас удивления. Среди них была молодая светловолосая женщина в форменном кителе и черной короткой юбке.
– Макс, – кивнул Меендсен-Болькен молчаливо стоящему переводчику, – спросите у фрау, кто она?
Тот, сделав шаг вперед, задал вопрос и женщина, с вызовом глядя на немцев, что-то ответила.
– Она военный врач и была приписана к кораблю русских.
– Да, неважно у них обстоят дела, – хмыкнул командир. – А фрау совсем недурна, не так ли, Макс?
– Так точно, господин капитан. Я бы сказал даже наоборот. Красива.
– А теперь спросите, есть ли среди этого сброда командир или кто-нибудь из его помощников?
С трудом подбирая слова и картавя, лейтенант задал очередной вопрос. Сгрудившиеся у переборки люди молчали.
– Не желают отвечать, – пожал плечами он. Все они явно коммунистические фанатики.
– В таком случае, прикончите вот этих двух, – указал капитан на стоящих крайними пленных.
Лейтенант вытащил из кобуры парабеллум, взведя затвор, подошел к морякам и хладнокровно прострелил обоим головы.
– Похвально, Макс – ухмыльнулся Меендсен-Болькен, – вы отличный стрелок. А теперь, повторите вопрос. Уверен, они станут сговорчивее.
На этот раз один пленных стал что-то бормотать, указывая обожженной рукой на убитых.
– Он говорит, что я пристрелил штурмана, а командир со старпомом погибли во время боя.
– Хорошо. Как называлось их судно, куда оно следовало и что ему известно о военном гарнизоне на Диксоне.
Пленный вновь заговорил, а когда он закончил, лейтенант сообщил, что крейсер уничтожил ледокольный пароход «Сибиряков», следовавший с грузом в Архангельск. На Диксоне же имеются несколько артиллерийских батарей и до батальона пехоты.
Меендсен-Болькен хмыкнул и недовольно нахмурился. По его сведениям, полученным перед выходом в штабе от Шмундта, силы русских на острове были меньшими на порядок.