«Сыны Рагузы»
Шрифт:
— Нет, это для меня новость.
— Тем не менее, это так. Он стоит во главе Двадцать третьей степени.
— Что ж, в конце концов, это возможно. От такого эксцентричного человека можно ждать чего угодно. Но неужели вы пришли ко мне только для того, чтобы сообщить это?
— Нет, я хотел еще кое-что выяснить… Скажите, вы ничего не заметили подозрительного в ночь исчезновения мисс Карен?
Клайв отрицательно покачал головой.
— Лэффин не может быть замешан в похищении. Как раз в полночь он звонил мне и просил немедленно приехать потолковать о каком-то заинтересовавшем
— Но не пытался ли он тем обеспечить себе алиби? — высказал предположение Билл.
Клайв опять покачал головой.
— Не думаю. Неужели вы всерьез предполагаете, что доктор имеет какое-нибудь отношение к похищению мисс Карен?
— Не думаю, а совершенно уверен, — твердо заявил Билл. — Доктор, может быть, не принимал прямого участия в похищении, но, несомненно, руководил им…
Клайв вернулся к Бетти один.
— А где же мистер Хольбрук? — спросила она.
— Ушел! Он расспрашивал меня о докторе Лэффине, так как уверен, что тот повинен в вашем похищении. Должен сознаться, что он почти убедил в этом и меня. Бетти, не припомните ли вы что-нибудь? Постарайтесь сосредоточить все свое внимание на тех сорока восьми часах, когда вы были во власти похитителей. Неужели вы не вспомните какой-либо подробности, которая помогла бы нам докопаться до истины?
— Пожалуй, — ответила девушка, — происшедшее начинает как-то проясняться в моей памяти. Я начинаю вспоминать какую-то часовню и множество людей в масках…
— Часовню? — перебил Клайв.
Бетти рассмеялась:
— Может быть, это лишь воображение, но мне кажется, будто меня в самом деле ввели в небольшую часовню, заполненную людьми, напоминавшими монахов. И я уверена, что слышала голос человека, который приходил ко мне в лавку за посланием. Он дал мне книгу и назвал меня «желанной». Я не помню, что было раньше и что было потом, но в этом я совершенно уверена… Сегодня же вечером расскажу Баллоту…
Клайв стал взволнованно ходить взад и вперед по комнате, потом вызвал Бенсона и приказал:
— Достаньте мне все вечерние газеты!
— К чему это? — удивилась Бетти.
— У меня есть одно предположение, которое я хочу проверить… — тут Клайв вдруг запнулся и спросил: — Что вы нашли такого необычайного в моей герани?
— Необычайного?
— Ну да! Вы не отрываясь смотрите на нее!
— Право, не знаю, — ответила девушка. — Клайв, у вас вконец расстроены нервы.
— Что удивительного? Сначала эта история с вашим похищением, теперь — это ошеломляющее известие о вашем браке с Лэффином!.. Согласитесь ли вы, по крайней мере, начать бракоразводный процесс?..
— Прошу прощения, милорд…
Это был Бенсон, который бесшумно вошел в комнату.
— Когда вы приказывали мне купить все газеты, вы имели в виду и социалистические издания? Вы как-то изволили запретить мне их покупать.
— На этот раз они нужны! — резко заявил Клайв и, когда Бенсон скрылся, пробормотал: — Ну зачем возвращался этот дурак?
— Опять нервы, — рассмеялась Бетти.
Клайв одним духом проглотил свою чашку чая и вновь взволнованно зашагал по комнате…
Бенсон вернулся гораздо раньше, чем можно
— Здесь нет ничего нового…
Лорд Лоубридж произнес эти слова с явным напряжением. Он, видимо, задыхался. Лицо его побледнело, глаза закатились. Он упал бы, если бы его не поддержала Бетти.
— В чем дело, Клайв? — испуганно спросила девушка.
— Не знаю… — ответил он, проведя рукой по лбу, — что-то странное…
Бетти позвонила. Бенсон явился в ту же секунду.
Вдвоем они уложили Лоубриджа на кушетку.
— В чем дело, Бенсон? — спросила встревоженная девушка.
— Боюсь, что милорд отравлен, — ответил тот.
Глава 30
— Вы можете спокойно ехать… — через некоторое время сообщил Бенсон. — Он скоро оправится. Сердце работает без перебоев, и вообще нет никаких угрожающих симптомов. Впрочем, если вам угодно, чтобы я вызвал доктора…
— Да-да, непременно! Непременно! — перебила его Бетти.
Девушка не отходила от больного, пока не прибыл доктор.
Тем временем, на лице Клайва появился румянец, и успокоенная Бетти уехала, попросив Бенсона позвонить.
Звонок последовал через час. Говорил сам Клайв.
— Этот глупый доктор думает, будто дело в моих египетских папиросах, в которые иногда добавляют опиум. Но на самом деле они изготовлены в Англии.
— Тогда в чем же дело, Клайв? И как вы себя чувствуете? — взволнованно спросила девушка.
— Я уже здоров, но полон разных подозрений…
Бетти не обратила внимание на последние слова Клайва, и вечером вновь заехала к нему Лоубридж не захотел даже разговаривать о странном дневном происшествии.
— У меня был Баллот, — сказал он. — Я рассказал ему о ваших странных видениях, но они, по-видимому, не произвели на него никакого впечатления… А вы не встретили его?
— Нет, — резко ответила девушка.
Она все еще была раздражена поступком инспектора, по приказу которого в дом, где она жила, подселили сыщика. Девушку раздражало, что на нее смотрят как на человека, нуждающегося в особой охране. Впрочем, ложась в этот вечер в постель, она уже с некоторым удовлетворением подумала о том, что похитить ее теперь невозможно.
От чрезмерной усталости Бетти не смогла сразу заснуть. Вновь перебрав в уме все, что произошло за последние дни, она начала склоняться к мысли, что Хольбрук прав, обвиняя Лэффина.
Около часу ночи Бетти, наконец, забылась долгожданным сном. И тут видения возникли снова. Она ощутила чью-то руку и тот же укол. Девушка вступила в отчаянную борьбу со своим невидимым врагом и несколько раз ударилась о что-то твердое… Затем послышался звук открываемой двери и шум борьбы в передней… Кто-то застонал, потом что-то громко хлопнуло, возможно, входная дверь…
Дрожащими руками Бетти зажгла свечку.
Дверь в ее комнату оказалась открытой. Она вышла в переднюю. Навстречу ей шагнул мужчина в рваной пижаме и со свечкой в руках.