Сыны Всевышнего
Шрифт:
– Прости, Кирюш, – жалобно прошептал Роман. – Я… Что мне сделать?
Кирилл поглядел на него сочувственно, но ничего не ответил.
В панике Роман сделал ещё один шаг ему навстречу и вдруг разрыдался, как ребёнок, задыхаясь и горько всхлипывая. Фигура Бергера сделалась нечёткой и размытой, потом и вовсе ничего не стало видно, кроме серого унылого тумана, расплывающегося перед глазами. Единственным ориентиром в этой мутной пустоте оказались руки Кирилла – тёплые, ласковые, человеческие руки, которые утешали его уверенными
– Всё хорошо, Ром, – шептал он горячо. – Правда ведь – уже легче?
Роман только кивал, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как растворённая слезами боль постепенно вытекает наружу…
Когда он открыл глаза, был уже день. Лежать на мокрой и холодной подушке было крайне неуютно. Высыхающие на щеках слёзы неприятно стягивали кожу. Хотелось немедленно умыться, а ещё найти кого-нибудь из старших товарищей и безотлагательно покаяться. И непременно добиться, чтобы его простили, возвращая душе утраченные мир и покой.
====== Глава 104. Убей его ======
– А вот это, – Андрей Константинович не спеша провёл указательным пальцем по доверчиво раскрытой для него наденькиной ладони, – это бугор Венеры. Он хорошо развит, что указывает на натуру чувственную и страстную… – Руднев пронзительно глянул на смущённо дрогнувшие от его слов наденькины ресницы, наслаждаясь появлением на щеках девушки равномерного пылающего румянца.
– А на выдающийся интеллект и высокую духовность там ничего не указывает? – ехидно спросил из-за рудневской спины Роман. – Простите, драгоценная Надежда Викентьевна, – он склонился из-за рудневского плеча, целуя наденькину ручку. – Но я должен ненадолго похитить Вашего жениха по исключительно важному делу…
– Ну ты и хам, Роман Аркадьич! – восхитился Руднев, вставая. В бледном свете серого декабрьского дня хищный профиль Романа смотрелся особенно зловеще, а выражение его лица, которое он, похоже, замыслил, как любезное, ничего, кроме нервной дрожи, у неподготовленного человека вызвать не могло. Отметив всё это про себя, Руднев хмыкнул и взял Романа под локоток. – Работать надо над образом, мальчик мой, – деликатно заметил он, разглядывая компаньона с лёгким оттенком жалости, как тяжелобольного, чьи дни сочтены. – Мой подручный не может выглядеть опаснее меня самого.
– Это детали, шеф, – снисходительно усмехнулся Роман. – Нужно обсудить кое-что поважнее.
– Надеюсь, конспирация не требует шептаться об этом за дровяным сараем? – с иронией поинтересовался Руднев. – Ты же понимаешь, я старый, больной человек, а погода премерзкая…
– Вы точно не еврей, Андрей Константинович? – прищурился Роман.
– Не имею ни малейшего понятия, – чистосердечно признался Руднев. – Кто я? Откуда? Куда иду? Одному Богу известно…
– Я буду наверху. – Наденька, старательно пряча улыбку, тронула Андрея Константиновича за рукав. – Папа просил помочь ему убраться в
– Папа – это святое! – насмешливо согласился Роман и тут же осёкся под пристальным взглядом шефа.
Руднев галантно подал невесте руку, проводил её до лестницы, которая вела в маленькую комнатку под крышей, прошептал что-то ей на ушко, отводя назад тугие рыжие локоны, свободно рассыпанные по плечам. Наденька, смеясь, шагнула на нижнюю ступеньку, что позволило ей стать вровень с женихом, обвила шею Андрея Константиновича обеими руками и горячо его поцеловала. Растрёпанный и даже слегка порозовевший Руднев стоял и смотрел, как её длинная юбка подметает стёртые деревянные ступеньки, до тех пор, пока наверху не хлопнула дверь.
– Очнитесь, шеф! Вас вызывает земля! – легонько пихнул его локтем в бок неслышно подошедший Роман.
Руднев резко развернулся и молниеносно схватил Романа за горло.
– Давно хотел это сделать, – бесстрастно пояснил он, тут же отпуская безмерно изумлённого компаньона. – А ещё эдак сдавить посильнее и… ну, да неважно…
– Хорошая реакция, – одобрительно отозвался Роман, потирая шею. – Всё больше убеждаюсь, что Вы идеально подходите на роль циничного и подлого меня.
– А я и есть ты – забыл?
– Не надо драматизировать, Андрей Константинович! Ты – это ты, а я – это я, – отмахнулся тот. – Я хотел поговорить о фантоме.
– Пристрелить бы тебя, Роман Аркадьич, – ласково откликнулся на это Руднев. – За твои инициативы… – В глазах его блеснула ненависть.
– И не говорите! – вздохнул Роман. – Радзинский высказался в том же духе и даже наградил меня парой затрещин.
– Хотел бы я на это посмотреть... – с досадой прицокнул языком Андрей Константинович, явно расстроенный тем, что пропустил такое зрелище.
– Сожалею, но воспитание – процесс интимный, – ухмыльнулся Роман. Он прошёлся до стола и обратно, постоял возле сияющей разноцветными огнями ёлки, провёл пальцем по жёстким иголкам.
Руднев вздохнул и сел на табуретку возле печки.
– Скажи уже что-нибудь, – не выдержал он.
– Расскажи, что с тобой было – там, куда ты меня утащил… Ну, ты понял…
Руднев словно окаменел.
– А не пошёл бы ты, Роман Аркадьич, – ожесточённо бросил он, поднимаясь.
Роман тотчас оказался рядом, успокаивающе взял босса за плечи:
– Руднев, ну, пожалуйста… Не горячись… – бормотал он, подталкивая его обратно к табуретке. Тот, непонятно почему, сдался и сел. – Я ведь не из любопытства спрашиваю.
– Догадываюсь, – сквозь зубы процедил Андрей Константинович. По его скованным деревянным движениям было видно, как сильно он напряжён.
– Патрон предложил мне тебя убить – первый раз вышел со мной на связь, представляешь? – нервно усмехнулся Роман. – И я хочу знать, что ты натворил.
Руднев заметно дрогнул.