Сыны Всевышнего

Ринц Ирина

– Что Вы! Мне жаль, что Вы не останетесь выпить чаю. Я бы с удовольствием пообщался с Вами подольше! – с детской непосредственностью признался художник.

Женечка усмехнулся, привалившись плечом к стене, покусал нерешительно губы и не удержался, спросил:

– Я заметил, что в Вашем доме нет ни одной иконы. Почему?

– Никогда не интересовался, – растерялся Карсавин. – Я имею в виду религией – не интересовался…

– А чем интересовались? – без тени улыбки продолжал допрашивать Женечка.

Художник заметно смутился.

– Я… Блаватскую читал… Рериха… –

и он беспомощно воззрился на Панарина.

– Значит, всё-таки интересовались, – безжалостно обличил Сергея доктор.

– Я… Ну, да – меня не тянет в Церковь, – честно признался, наконец, Карсавин, прекращая юлить и мямлить. – Мысль об институционально оформленной Истине меня смущает. Формализм в таких вопросах может оттолкнуть кого угодно!

– Чего Вы оправдываетесь? – изумился Женечка. – Не хотите быть членом Церкви – не надо. Ваше право…

– Да. Но мне казалось… – осторожно начал Карсавин.

– Вам казалось, – отрезал Панарин.

Художник сразу помрачнел и принялся рассматривать свои ладони. Женечке стало неловко за свою грубость.

– Поехали со мной, – неожиданно предложил он. – Поможете дотащить папки до дома, заодно и поговорим…

Карсавин немедленно бросил дуться и с живым интересом уставился на своего гостя. Панарин, заметив это, улыбнулся.

– Если хотите, конечно!..

– Конечно, хочу, – с готовностью закивал художник. – И, если позволите, я захвачу с собой этюдник…

Панарин расхохотался.

– А без этюдника – никак?

– Без карандаша, как без рук, – согласился Карсавин, улыбаясь в ответ. – Я, конечно, могу обойтись блокнотом…

====== Глава 112. Благословение ======

– Викентий Сигизмундович, Ваши соседи продают участок, – небрежно бросил Руднев, не отрывая глаз от дороги.

Радзинский скользнул лукавым взглядом по его идеально ровной спине и снова вернулся к своим бумагам, которые разложил на заднем сиденье рудневского автомобиля.

– А дом они разве не продают? – хмыкнул он.

– Они, конечно, считают, что продают дом, – криво усмехнулся в ответ господин адвокат. – Но, на мой взгляд, эта развалюха никакой ценности не представляет, и я рассматриваю её только, как требующую обязательной корректировки неровность рельефа земной поверхности.

– Хочешь получить моё благословение? – понимающе усмехнулся Радзинский.

– Вы абсолютно правильно меня поняли, – сдержанно подтвердил Андрей Константинович.

– Поддерживаю целиком и полностью, – решительно и серьёзно ответил на это Викентий Сигизмундович. – Можешь рассчитывать на любую помощь с моей стороны.

– Правда? – зачем-то переспросил Руднев.

Радзинский расхохотался:

– Конечно, правда, сынок! Думаешь, я не хочу, чтобы ты был рядом?

Рудневские пальцы, блещущие перстнями, как-то подозрительно крепко сжали руль, а плечи заметно напряглись.

– Останови-ка машину, – нахмурился Радзинский.

Андрей Константинович послушно свернул к обочине. Викентий Сигизмундович вышел из автомобиля и пересел на переднее сидение.

– Я хочу, чтобы ты понял, – без тени улыбки обратился он к Рудневу, который, не поворачиваясь, сидел

за рулём с застывшим взглядом. – Когда я называю тебя «сынок», я совсем не шучу. Ты для меня, правда, как сын. А чтобы ты никогда больше в этом не сомневался, я сделаю вот что – смотри… – Радзинский приложил свою могучую руку к сердцу, а когда отстранил её, на ладони лежал пульсирующий белый шар с розовой сердцевиной. Подняв ладонь на уровень рудневского лба, Викентий Сигизмундович приложил её Рудневу между бровей, и яркий шарик плавно скользнул внутрь его черепа, заставив Андрея Константиновича вздрогнуть и широко распахнуть глаза. – Теперь будешь знать, что чувствую я. Сможешь смотреть моими глазами. Может быть, это поможет тебе окончательно поверить, что ты нужен мне не из каких-то меркантильных соображений. Ну, а плакать-то зачем?..

====== Глава 113. Второй виток спирали ======

– Лапуся, хорош в снегу валяться – простудишься! – нахмурился Роман, нависая тёмным силуэтом над Бергером, который, рухнув навзничь в сугроб, мечтательно созерцал устремлённые ввысь кроны деревьев.

– Он такой пушистый, – Бергер глубоко вздохнул и блаженно прикрыл глаза. – Ты даже не представляешь себе, как здорово так лежать!

– Полежал – и хватит, – отрезал Роман, подхватывая Кирилла под мышки.

– Да что ты, как… не знаю кто! Куропатки вообще в снегу спят!

– Ты не куропатка, – ехидно прищурился Роман, ставя Бергера на ноги и принимаясь отряхивать его. – Или я чего-то не знаю?

– Ты много чего не знаешь! – мстительно заметил на это Бергер и побрёл по лесной тропинке дальше.

– Вот таких вот слов при мне лучше не произносить, – вежливо предостерёг его Роман.

Кирилл покосился на него насмешливо:

– Ты этого не переживёшь? Да?

– Я приму это, как руководство к действию…

– Лучше б ты мои советы принимал, как руководство к действию! – вздохнул Бергер.

– Так-так-так… Чем это мы опять недовольны? – заинтересовался Роман и, догнав Кирилла, взял его под руку, чтобы строптивый ботаник не имел возможности сбежать от ответа.

Кирилла это позабавило:

– Глядя на тебя, можно подумать, что ты озабочен исключительно проблемой своего духовного роста!

– А чем я, на твой взгляд, озабочен?

– Ты не озабочен – ты объят безумием. Впрочем, как и прежде, как и всегда…

Роман не стал спорить. Он глубоко задумался, и некоторое время они так и шли с Бергером – неспешно, под ручку, прогулочным шагом… Пока Роман не обнаружил, что под ногами уже не утоптанная снежная лесная тропинка, а золотисто подсвеченные солнцем белые каменные плиты.

– Опять шалим, Лапуся? – ласково прищурился Роман.

– Поверь, ты сам этого захотел! – со смехом заверил его Бергер.

– Допустим… И что это за место?

– Вторая ступень. Второй виток спирали.

– «Вайомер Элохим: йехи ракиа бетох аммайим, вихи мавдиль бейн майим ламайим…» (1), – тут же припомнил Роман библейские строки.

1 «И сказал Бог: да будет твердь посреди вод, и да отделяет она воду от воды» – (древнеевр.). Быт. 1,6.

– Ага, – радостно согласился Бергер.