Сыны Зари
Шрифт:
Следующий час ходьбы привел его к ним: к двум длинным гранитным скалам, стоящим перевернутой буквой "V" и частично погруженным внизу в землю. Он присел на их верхушку отдохнуть и только тут обнаружил, что они похожи на остроконечную палатку: более высокую у входа, чем в противоположном конце, и достаточно просторную, чтобы поместиться в ней.
А внутри была сырость торфяной почвы и кисловатый, слегка соленый запах выветренного камня. Кэлли почувствовал себя в большей безопасности, едва забрался внутрь. Он был голоден, но вряд ли замечал это: усталость стерла все прочие ощущения. Она стерла осторожность и стерла страх. Он лег лицом как можно дальше
Джексон не видел ничего и не слышал ничего, что могло бы дать ему знать: Кэлли уже на торфянике. Но все равно он был в этом уверен. Он не сомневался, что Кэлли придет, независимо от того, погибла Элен или нет. Ему пришло в голову, что, если бы она умерла, Кэлли, вероятнее всего, пришел бы сразу. Стало быть, она не умерла. И два дня было вполне достаточно, да, два дня – это правильный срок.
Но совсем не разум, а инстинкт подсказывал ему, что Кэлли здесь. Пока тянулось время ожидания, Джексон был осторожен, но не чувствовал реальной опасности. Что-то изменилось теперь. Торфяник представлял собой более пятисот квадратных миль безлюдных скал, холмов и топких болот – и внезапно он показался Джексону густо населенным. Он чуял Кэлли, как зверь чует чужака, вторгшегося на его территорию.
Подобно Кэлли, Джексон провел разведку Бетел-Тора. Это было риском, но вполне приемлемым: он знал эту местность, он мог определить свое положение почти по любой из этих наполовину погруженных в землю скал, устилавших склон. Но когда опустился настоящий туман, он по компасу вернулся назад в рощицу хвойных деревьев, служившую ему чем-то вроде базы. Деревья защитили бы его от ветра и дождя, и, кроме того, они загораживали от любого, кто мог бы оказаться в этой части торфяника. Джексон принес с собой достаточно много всего необходимого, но там, в деревьях, он припрятал и еще кое-что: дополнительный запас воды, непортящуюся пищу. Если бы возникла необходимость, Джексон мог бы оставаться на торфянике на неограниченный срок, не имея ничего, кроме этих припрятанных запасов. Только ранение или непогода могли выгнать его оттуда...
Туман, подобно ошметкам тряпья, волочился от дерева к дереву, налетая на низкие ветви деревьев и разрываясь о них. Джексон сидел, закрепив полы своей накидки с капюшоном колышками, как у палатки, и ел плитку шоколада. Потом он набрал полный рот бренди из подвешенной к бедру фляжки, пополоскал спиртным верхнюю десну, вздувшуюся и воспаленную. Шум деревьев вокруг него понемногу стих. Спустя мгновение его голова упала на грудь, и он уснул.
Еще раньше, днем, был момент, когда Кэлли, сидя за каменным клином, стоявшим под углом, как спинка стула, поднял винтовку и направил ее в сторону какого-то шума, донесшегося из густой массы тумана. Спустя секунду показалась еще одна овца и тупо уставилась на согнувшуюся фигуру с вытянутыми вперед руками. Кэлли провел очевидную связь между овцой и шумом. Но он ошибся. То, что он слышал, было шагами Джексона, спускавшегося с холма к Бетел-Тору.
В трех случаях мужчины проходили совсем близко друг от друга. Когда Кэлли во второй раз обходил Бетел-Тор, Джексон удалялся от него, и он как раз только что выступил за пределы той окружности, по которой, согнувшись, бежал трусцой Кэлли. В другой раз, когда Кэлли отошел подальше от гранитной осыпи, они находились спиной к спине, и между ними не было ничего, кроме двадцати футов окутанной туманом торфяной земли. Они несколько раз слышали друг друга и принимали этот шум за возню овец.
А теперь они спали менее чем в миле друг от друга: Джексон – просто среди деревьев, завернувшись в свою плащ-палатку, а Кэлли – растянувшись под каменным гробом. Какой-то звук, сильно напоминавший шипение, пробежал по деревьям, и сосновые иголки затрепетали. Какая-то нота, глухая, как эхо под водой, выбралась из-под гранитного выступа убежища Кэлли.
Он подумал, что знает, что это такое. Отталкиваясь локтями и коленями, он выполз из-под каменного навеса и встал. Звук все еще звенел в бесконечных арках и сводах тумана, а потом он замер и обратился в тишину. Спустя мгновение Кэлли услышал его снова и понял, что его предположение было верным: это был отдаленный шум ветра, прилетевшего с моря, перебравшегося сюда через гребни холмов и обнажения скальных пород. Стоя снаружи, Кэлли ощущал щекой дуновение прохлады и трепетание воротника пальто.
Белые стены тумана, окружавшие его, дрожали и сотрясались. Где-то на самом верху появились огромные трещины, и казалось, будто что-то дробится и рушится, образуя брешь с зазубренными краями, в которой сиял темно-голубой свет одинокой звезды.
Джексон проснулся на рассвете и приготовился уходить. Он съел еще немного шоколада и пару галет из отрубей и запил водой. В глубине рощицы с ветвей свисали остатки тумана: бледные шелковые нити, смотанные в клубки, оборванные полотнища паутины. Он нес с собой и винтовку, и пистолет, из которого убил Росса. Поэтому ему было не важно, откуда стрелять в Кэлли – с близкого расстояния или издалека. Он снял свою накидку и уложил ее в небольшой мягкий рюкзак, продел руки в лямки и застегнул ремень на талии.
Ветер становился свежее, выметая из рощицы последние лоскуты тумана. На горизонте появились штормовые тучи, двигавшиеся наперерез восходящему солнцу, и поэтому небо на востоке превратилось в огромный черно-розовый синяк. Джексон вынырнул из линии деревьев и двинулся легкой трусцой через открытое пространство.
После того как Кэлли проснулся, разбуженный шумом ветра, он заполз обратно в свое укрытие между стоящими углом скалами, все еще ощущая прежнее изнеможение. Он тут же снова заснул, голова его покоилась в темном конусе его логова, а все сны были о том человеке, которого он пришел искать на торфянике.
Глава 57
Взрыв в центре земли вытолкнул расплавленную магму из земной коры триста миллионов лет назад, возможно чуточку поменьше. Она остывала, снова плавилась и снова остывала. На все это шло больше времени, чем на историю человечества. И в конце концов возникли монументальные гранитные купола, массивная, длиной миль в двести, цепь гор и нагромождений скал высотой до небес, которые постепенно снижались в направлении моря и убегали по его дну куда-то далеко за горизонт.
Погодные условия разрушали их. Ледники опрокидывали вершины и прорезали глубокие долины. Там вырастали мхи и лишайники, а потом появились травы и деревья. Звери находили там корм и добычу. Горный массив раскалывался и осыпался. Внушавшие страх громады скал изнашивались, превращаясь в глыбы высотой с дом или в место встречи, укрытие, засаду.
Кэлли шел под низкими пурпурными тучами, под солнечным сиянием, просачивавшимся сквозь дождь. Ветер был достаточно сильным, чтобы послать с моря грозу, но порыв его был недостаточен, чтобы донести ее до места. Дождь и солнце пытались кое-как ужиться на краю этой грозы, а в ее центре царили ночь и оглушительный шум.