Сыщик Брок. Дилогия
Шрифт:
– Мы готовы, – обменявшись с Аленкой взглядами, сухо обронил Иван.
– А задание такое... Покажите-ка мне, каким бы я был без богоды и без лысины! – Коварный правитель уже не захихикал, а громко, заливисто захохотал, повернулся и зашагал ко дворцу, давая тем самым понять, что аудиенция окончена.
Ваня понуро опустил голову, но Аленушка пнула его под зад коленкой и крикнула лысому:
– Эй, дядя, ты куда?..
– Что? – остановился тот. – Это вы мне, судагыня?..
– А кому еще-то? Или вы все-таки
– Цагь, цагь, – вздохнул картавый. – Пгактически. У вас что, еще какое-то дело ко мне?
– Дело все то же, – сказала Аленка. – Только я юмора не поняла. Дали задание, а сами в кусты?
– Я не в кусты, а во двогец, – снова вытянул лысый ладонь, указывая теперь уже на стену из красного кирпича. – А вы, судагыня, не хотите ли сказать, что можете это задание выполнить?
– Как нечего делать.
– И что, тоже за две минуты? – в голосе экзаменатора послышались нотки заинтересованности.
– Ну, не за две... Минут за пять, максимум – за десять.
– Хогошо. Валяйте!
– Только вы кепку снимите, а то лысину не видать.
Аленка сняла с шеи чехол, достала фотоаппарат, навела на дядьку в жилетке, щелкнула. Потом сунула в руки Ивану ноутбук, подсоединила к нему проводочком фотик, защелкала пальчиками по клавишам ноута. Царевич выгнул шею и заглянул в экран. Оттуда с лукавым прищуром смотрел на него будущий тесть. Впрочем, не удивлялся уже недурак подобным фокусам – еще в корабле насмотрелся. А вот потом Аленушка его удивила...
– Загрузим-ка «Фотошопик», – пробормотала она и принялась интенсивно двигать пальчиком по прямоугольной площадочке под клавишами.
Иван-царевич ахнул: усы и борода картавого стремительно убирались с портрета. А чуть позже лысину его покрыли черные кудри.
– Готово, – сказала Аленка и повернула ноутбук экраном к заказчику. Тот на сей раз даже крякнуть не смог, лишь промычал что-то да лысину поскреб.
– Для конспигации очень недугственно... – наконец вымолвил он. – Подагите кагточку?
– У меня принтера нет, – буркнула Аленка. – Давайте третье задание.
– Тгетье, тгетье... – забарабанил картавый пальцами по лбу. – Хогошо, пусть будет тгетье. Сделайте-ка так, чтобы мне плохо стало от того, от чего должно бы стать хогошо! А? Каково заданьице? – и он опять захихикал, вздергивая бороденку.
– Легко, – сказала Аленушка и вновь пробежалась пальчиками по клавишам ноутбука. Через пару мгновений из него послышалась музыка.
– О! Музычка! – обрадовался дядька и нахлобучил на лысину кепку. – Это хогошо. «Апассионаты» Бетховена не имеется часом?..
Но тут следом за музыкой из ноута раздался и голос, который, судя по всему, пытался изобразить пение. Продолжалось это недолго – плохо стало не только лысому, но и царевичу, и Аленка поспешила прервать музицирование.
– Что это было? – простонал Иван-недурак после пары Аленкиных оплеух, приведших его в чувство.
– Повезло тебе, что не знаешь, – вздохнула красна девица. – Это Митя Лупиляк. От него Бессмертных балдел, пришлось записать. Сама-то я старый добрый хард-рок предпочитаю да хэви-метал – папа с детства приучил.
Оставив на время Иванушку, Аленка поставила на ноги – в прямом и переносном смыслах – лысого дядьку в жилетке. Кепку он обронил, и Аленушка не глядя напялила ее картавому на лысину козырьком назад, отчего тот принял несколько залихватский вид.
– Ну, все, – сказала она. – Зовите принцессу, пора нам домой отправляться.
Понял, видать, местный предводитель, что деваться ему некуда, крякнул, заложил руки за спину, повернулся ко дворцу и медоточиво пропел:
– Наденька, подь-ка сюда!
Через секунду – стояла, видать, под дверью да в скважину замочную подглядывала – на лужайку перед дворцом выпорхнула принцесса. Впрочем, «выпорхнула» – это перебор, пожалуй. Скорее, вывалилась и потопала, переваливаясь с боку на бок, словно утка. При ближайшем рассмотрении и принцессой называть это несчастное создание расхотелось – толстая, глаза навыкат и, самое неприятное, старая!.. Иван-царевич аж попятился.
– Это ваша дочь?!
– Пгактически да. Хотите пговести генетическую экспегтизу? – Лысый явно блефовал, но все-таки с опаской косился на ноутбук в руках у Аленки. – Моего слова вам недостаточно?
– Не хотим, – буркнула Аленушка, пряча бесполезный ноут в сумку.
– А слова недостаточно, – забеспокоился Ваня, подумав, что как-никак, перед Царем-батюшкой отчет держать придется.
– Могу гасписку дать! – нашелся картавый, а так называемая принцесса смерила его презрительным взглядом и сказала:
– Опять меня сбагрить хочешь, Володенька? Инесску во дворец приведешь?
– Но-но!.. – покраснел вдруг картавый. – Я тебя в хогошие гуки отдаю. Жених молодой, кгасивый, да еще и пегспективный в плане политической кагьегы. – И тут же, примостившись на невесть откуда взявшемся пенечке, принялся быстро что-то чирикать на клочке бумаге, примостив его на коленке. Через минуту поднялся, протянул испещренный нечитаемыми каракулями листок Ивану.
– Что это? – не понял тот.
– Гасписка. От имени пгедсовнагкома. Агхиважный документ, батенька! Гагитет, можно сказать. В любом музее с гуками отогвут.
– Ох, чувствую, мне папа голову оторвет, – вздохнул Ваня, но спрятал все же расписку за пазуху. Поклонился псевдотестю в пояс и сказал: – Бывайте здоровы, папаша. И вы уж того... народ-то не обижайте... Что-то вы, пардон за подозрение, хитроваты слишком.
– А как в упгавлении госудагством без хитгости? – захихикал картавый, чмокнув на прощание «дочку». – Вам тоже не кашлять. Кланяйтесь цагю. Как-нибудь, может, собегусь, заскочу. В октябге.