Сыщик-убийца
Шрифт:
— Мадемуазель Берта вышла вместе с ним?
— Да, может быть, минуту спустя.
— И, проходя мимо вас, ничего не сказала?
— Нет. Она сама заперла за собой дверь. И почти в ту же минуту, как она отъехала, другой фиакр остановился перед домом и второй кучер — на этот раз ваш — явился за тем же, за чем и первый.
— А вы хорошо видели первого?
— Так, как вижу вас.
— Вы убеждены, что это был настоящий кучер?
— Он был похож на кучера, но, конечно, не показывал мне своего билета.
— Можете вы описать его?
— С удовольствием, если это может быть вам полезно.
— Очень полезно. Отсутствие мадемуазель Берты необъяснимо, и я боюсь, не случилось ли с ней несчастья!
— Будем надеяться, что нет. Бедная барышня! Вам нужно отправиться в префектуру и сделать заявление.
— Для того чтобы сделать это, мне нужно ваше показание.
— Кучер скорее мал ростом, чем велик, и довольно полон. У него были рыжие волосы и такие же бакенбарды. Очень длинное пальто светло-коричневого цвета с медными пуговицами и клеенчатая шляпа… Дальше я ничего не знаю!
— Благодарю вас. Еще одно слово. Вы знаете, что люди любят делать предположения и что репутация молодой девушки — вещь очень деликатная. Если кто-нибудь спросит, где мадемуазель Берта, отвечайте, что она уехала в деревню.
Оставив дом, Рене в сильном беспокойстве сел обратно в фиакр, который привез его.
Часть четвертая
ПРАВОСУДИЕ
Сведения, сообщенные привратницей, не заключали в себе ничего. По ее описанию нельзя было отыскать кучера среди пятнадцати или шестнадцати тысяч ему подобных. Кроме того, очень возможно, что этот кучер не настоящий, а переодетый.
Рене не сомневался, что несчастная девушка попала в ловушку. Но кто ее устроил?
Рене вспомнил про негодяя, которому он, по всей вероятности, был обязан своим арестом и который, пробравшись в его комнату на Королевской площади, подложил ему в стол бумагу, к счастью, найденную Бертой.
Вполне вероятно, что ловушка была подстроена именно им; но кто он? Очевидно, человек могущественный, так как имел достаточно влияния, чтобы арестовать Рене.
Но как найти его? Обратиться к полиции — невозможно: префект, узнав об исчезновении Берты, потребует объяснений.
Рене не допускал мысли, что Берту убили, и предполагал только, что ее задержали на время, рассчитывая напугать и принудить отказаться от своих планов.
Вдруг он вспомнил о бумажнике, украденном ночью Жаном Жеди. По словам мистрисс Дик-Торн, в нем, кроме денег, были документы. Может быть, они объяснят что-нибудь? И Рене велел кучеру ехать на улицу Ребеваль, где жил Жан Жеди.
Но и там он не застал никого. Привратница объявила, что не видела жильца. Время шло, а Рене не узнал еще ничего. Он начал бояться, что Жан Жеди убежал с украденными деньгами. А если это так, то все старания пропали даром.
Тем не менее Рене решил перерыть весь Париж, чтобы найти Жана.
Он вспомнил про доктора Этьена Лорио, который любил Берту больше жизни, и, не теряя ни минуты, отправился на улицу Кювье.
Этьен, вернувшись домой в пять часов утра, еще не ложился. Он вспоминал события прошлой ночи и спрашивал себя: правду ли говорила мистрисс Дик-Торн, объясняя причину своего обморока? Сначала он поверил ей, но теперь, подумав, начал сомневаться.
Впечатление, произведенное последней живой картиной, казалось ему странным, и он искал в нем тайны Рене Мулена и Берты, но мало-помалу усталость победила озабоченность, и он задремал, сидя в кресле. Около восьми часов утра его разбудил звонок.
«Кто так рано?» — подумал он, протирая глаза.
Этот вопрос был разрешен тотчас, так как служанка открыла дверь его кабинета, говоря:
— Дядюшка.
— Мой дядя Пьер! — вскричал молодой человек. — Введите его скорее!
Пьер Лорио в ту же минуту появился на пороге.
Выражение его лица сильно изменилось.
— Здравствуйте, дядя! — воскликнул Этьен, подбегая к нему. — Но что с вами?
— Дело плохо!
— Вы больны?
— О! Если бы только это, ты прописал бы мне слабительное, и все было бы в порядке.
— Так в чем же дело? Почему у вас такая погребальная физиономия?
— Почему? А, черт возьми! Есть от чего! Понимаешь: твоего дядю обманули как какого-нибудь мальчишку.
— Но что же с вами сделали?
— У меня украли фиакр…
Этьен удивленно посмотрел на него.
— Да, мой фиакр номер 13 и Милорда… Ты отлично знаешь Милорда, старую лошадь, которая тем не менее лучше всех молодых. А! Если бы мне попался этот негодяй, я задушил бы его собственными руками!
— Успокойтесь, объясните, что случилось.
— О! Это недолго рассказывать!
И достойный дядюшка рассказал, как накануне вечером исчез его фиакр.
— Ну, вы нашли его? — спросил доктор.
— Да, сегодня утром… И в каком состоянии! Милорд страшно усталый, весь экипаж покрыт жидкой грязью чуть не до верха, а мне, старому кучеру, пришлось проходить пешком целую ночь. Да еще заплатить пятнадцать франков.
— Полноте, дядя, вы от этого не разоритесь!
— Конечно, не разорюсь, но меня надули, и это приводит меня в ярость. Я с большим бы удовольствием заплатил тридцать франков, только бы этого не было. А так как я проезжал мимо тебя, то заехал поплакать тебе в жилетку.
— Вы хорошо сделали и, надеюсь, останетесь завтракать.
— Разве ты не едешь сегодня в госпиталь?
— Нет!
— В таком случае, я очень рад и с удовольствием позавтракаю с тобой, тем более что не расположен сегодня работать.
— А я, дядя, был сегодня ночью на балу.