Сыщик-убийца
Шрифт:
— Вот как, ты ездишь по балам? Держу пари, что ты забавлялся больше, чем я.
— Я не особенно люблю большие сборища, но не мог отказаться от приглашения одной из моих клиенток.
— А, так это одна из твоих клиенток?
— Да.
— Значит, она живет в этом квартале?
— Нет, на другом конце Парижа, на улице Берлин.
Эти слова обратили на себя внимание Пьера Лорио, так как он вспомнил о рассказе своего приятеля Сан-Суси.
— На улице Берлин? А! На улице Берлин!
— Ну да, дядя, это, кажется, вас удивляет?
— Да, потому что напоминает одну историю, которую рассказывал товарищ как раз в то время, когда у меня украли фиакр.
— Историю, относящуюся к улице Берлин?
— Да.
— И о моей клиентке мистрисс Дик-Торн?
— Нет, другой особе, которую ты знаешь или, лучше сказать, знал.
— Особе, которую я знал? — повторил молодой человек, заинтересованный оборотом, который принимал рассказ.
— Да, и знал даже недавно. Но я полагаю, что после истории с медальоном и маленького объяснения, которое, за этим последовало, ты расстался с нею.
Этьен побледнел.
— Вы говорите про Берту Монетье? — спросил он дрожащим голосом.
— Конечно, я говорю о девчонке с улицы Нотр-Дам-де-Шан.
— Что же вам рассказали?
— Один анекдот, составляющий продолжение приключения на Королевской площади.
— Приключение, как вы его называете, — поспешно ответил Этьен, — теперь известно мне во всех подробностях. Ночная поездка мадемуазель Берты в сущности была совершенно невинна. Все было мне объяснено.
— А! — насмешливо сказал Пьер. — Тебе дано объяснение!
— Да, вполне достаточное.
— Кем? Этой барышней?
— Да, дядя.
— И тебе того достаточно?
— Да, так как я получил доказательство, что Берта говорила правду.
— Доказательство? У женщин всегда есть десятки доказательств. Итак, по твоему мнению, мадемуазель Монетье ездила на Королевскую площадь не на свидание?
— Нет, дядя.
— А вчера вечером, когда за нею приехали в экипаже от имени одного господина, тоже, по твоему мнению, не было ничего странного?
— За Бертой приезжали вчера вечером? — с удивлением вскричал доктор.
— Да, между десятью и половиной одиннадцатого.
— Вы в этом уверены?
— Конечно, уверен, и мой приятель Сан-Суси должен был отвезти ее на улицу Берлин.
— Вы знаете номер дома?
— Сан-Суси говорил про номер 24.
Этьен вздохнул свободно: он начал успокаиваться.
— От чьего имени приезжали?
— От имени некоего Рене Мулена.
— Я не ошибся! — сказал доктор скорее себе, чем дяде. — Берта и Рене исполняли роли в последней картине, я угадал!
Пьер Лорио слушал, разинув рот, и удивлялся спокойствию племянника.
— Как, вчерашняя поездка кажется тебе естественной?
— Да.
— Но ты сумасшедший!
— Нисколько. Я должен был предвидеть то, что вы скажете. Клянусь вам! Берта достойна меня, и, когда я объясню ее поездку на Королевскую площадь и присутствие ее в доме на улице Берлин, вы первый согласитесь, что внешность часто бывает обманчива.
Пьер Лорио совсем не чувствовал себя убежденным.
— Ты можешь объяснить мне сейчас?
— Нет, теперь еще не пришло время.
— Так, значит, это тайна?
— Да.
— Ты знаешь, что я не люблю тайн.
— Однако в семьях бывают тайны, дорогой дядя, тайны печальные и ужасные. Но будьте спокойны: близок час, когда все объяснится.
— Если это правда, тем лучше. Ты, конечно, влюблен, но я, как Фома неверующий, не успокоюсь до тех пор, пока не увижу собственными глазами…
Звонок, раздавшийся в передней, прекратил их разговор.
— Вероятно, за тобой пришли, — сказал Пьер.
В ту же минуту служанка вошла в кабинет.
— Что такое?
— Какой-то господин желает говорить с вами.
— Кто-нибудь из клиентов?
— Нет, я никогда его не видела. Он приказал сказать вам, что его зовут Рене Мулен.
— Рене Мулен! — в один голос вскричали Пьер и Этьен, одинаково удивленные.
— Введите его скорее! — сказал Этьен.
Затем, обращаясь к дяде, он прибавил:
— Я полагаю, что сейчас вы перестанете сомневаться.
В эту минуту в комнату вошел механик.
— Что случилось? — спросил доктор, увидев его расстроенное лицо. — Вы принесли мне известие о каком-нибудь несчастье?
— Я не хочу верить, что это несчастье. Но, во всяком случае, я принес дурное известие. Я пришел просить вашего совета и помощи.
— Я не откажу вам ни в том, ни в другом. В чем дело?
— Мы не одни, — сказал Рене, указывая на Пьера Лорио.
— Это мой дядя, я ему вполне доверяю. Он знает все мои дела, вы можете говорить при нем.
Кучер фиакра номер 13 внимательно рассматривал Рене и нашел, что у него открытое и благородное лицо.
— Речь идет о мадемуазель Берте, — ответил Рене, поклонившись дяде доктора.
— Я так и думал. Она больна?
— Нет, она исчезла.
— Исчезла! — воскликнул Этьен, пораженный в сердце.
— Да.
— После того как сыграла свою роль на балу мистрисс Дик-Торн?