Сыщик-убийца
Шрифт:
Выйдя из каменоломни, они поспешно пошли к Парижу и у заставы нашли фиакр.
— В госпиталь Святого Антуана, — сказал Этьен.
— Впустят ли нас? — спросил Рене.
— Нет. Теперь уже пять часов, но, во всяком случае, мы узнаем, жива ли она.
— Если она жива, как я надеюсь и твердо верю, то надо подумать, на что решиться. Надо поместить ее в безопасное убежище. Наши враги, вероятно, не знают, что их жертва уцелела.
— Да, конечно, это необходимо! — вскричал Этьен.
— Как вы полагаете, не следует ли ее оставить пока в госпитале?
— Нет, тысячу раз нет! Я хочу увезти ее, видеть ее, ухаживать за ней и вылечить!
— Понимаю, но мы должны действовать осторожно.
— Отвезти Берту на ее квартиру было бы безумием.
— Мы отвезем ее ко мне, — сказал Этьен.
— К вам нельзя. Мы спрячем ее куда-нибудь в безопасное место и будем каждый раз посещать тайно.
— Вы совершенно правы, и мне кажется, что я нашел убежище.
— Вне Парижа?
— Нет, в Париже, но в полнейшем уединении.
— Где это?
— Я скажу вам завтра.
— Почему не сегодня?
— Потому что успех моего плана зависит от одной вещи, которую я сделаю тотчас, как узнаю, что Берта жива.
— Помните, — продолжал Рене, помолчав немного, — что в госпитале Святого Антуана не должны знать, куда мы отвезем Берту.
— Это будет трудно… Чтобы взять больную, надо объявить ее имя и адрес и сказать, по какому праву мы берем ее.
— Я думаю, что можно солгать.
— Но тогда, если истина откроется, мы станем подозрительны.
— Согласны вы предоставить мне действовать?
— Я вам верю; делайте, что хотите.
— Хорошо. Я отвечаю за все!
В это время экипаж остановился, и две минуты спустя Рене и Этьен входили в контору госпиталя.
Служащий собирался уходить. Увидев посетителей, он сделал гримасу.
— Господа! — сказал он. — Если вы пришли за справками, то я должен сказать, что положенное время уже вышло и мне следовало уйти десять минут назад.
— Из сострадания, сударь, — сказал доктор, — отложите ваш уход на минуту. Одного слова достаточно, чтобы вывести нас из ужасной неизвестности. Вы не откажете нам в этом?
— Что вам угодно? — спросил чиновник довольно любезно.
— Мы хотим знать, жива ли молодая девушка, принесенная сюда 21 октября из Баньоле, находящаяся в зале Святой Анны, постель номер 8.
Открыв книгу и перевернув несколько листов, служащий поднял голову.
— Зала Святой Анны, постель номер 8, — сказал он.
— Что же? — в один голос спросили Этьен и Рене.
— Молодая женщина жива.
Посетители вздохнули, точно приговоренные к смерти, которым дали помилование.
— Благодарю вас, сударь, — сказал Этьен. — Благодарю от всей души за это известие, позвольте еще спросить, в каком положении она находится?
— Этого я не знаю и не могу сказать сегодня, но приходите завтра, спросите меня и, хотя завтра не впускают посетителей, я дам вам пропуск, если вы назовете имя и адрес больной.
— Еще раз благодарю вас, сударь. Мы придем завтра.
— Вы хотите взять больную?
— Да, чтобы лечить дома. Надеюсь, ничего этому не помешает?
— Положительно ничего. На каком основании вы ее берете?
— Как родственники.
— Хорошо, я сообщу доктору или его помощнику.
— В котором часу мы можем прийти?
— Приходите к часу.
Они еще раз поблагодарили чиновника и ушли.
Со времени прибытия в госпиталь Святого Антуана Берта Леруа находилась между жизнью и смертью. У нее была сильная горячка с бредом, затем последовал полнейший упадок сил, близкий к летаргии, что сильно беспокоило доктора.
Однако утром того дня, когда Этьен и Рене напали на ее след, в положении больной в первый раз появилась перемена к лучшему.
Подойдя утром к постели номер 8, доктор это увидел.
— Как вы себя чувствуете сегодня? — спросил он.
Берта открыла глаза, но ничего не ответила.
— Вы меня слышите?
Губы девушки зашевелились, но не издали никакого звука, и только почти незаметное движение век было, не без основания, принято доктором за утвердительный ответ.
Берта действительно слышала и понимала.
Доктор сделал довольный жест.
— Я скоро буду иметь возможность расспросить вас, — сказал он.
Веки молодой девушки снова опустились. Доктор взял ее за руку.
— Слушайте, дитя мое…
Берта открыла глаза.
— Можете вы произнести несколько слов?
Губы больной зашевелились, но опять не издали ни звука. Очевидно, что больная делала бесполезные попытки.
— Сегодня у нее еще нет сил, — прошептал доктор, — но, может быть, она способна общаться знаками? Где вы чувствуете боль?
Берта с трудом подняла руку и поднесла ее к груди и боку.
— А больше вам нигде не больно?
Берта поднесла руку ко лбу и закрыла глаза. Сделанное ею усилие истощило ее.
Доктор выслушал грудь и бок и прописал лекарство.
— Вы, кажется, очень обеспокоены состоянием здоровья этой больной? — спросила сестра милосердия.