Сыщик-убийца
Шрифт:
Герцог закрыл лицо руками и продолжил решительным тоном:
— Нет, ужасная тайна снова должна вернуться во мрак, и горе тому, кто захочет извлечь ее на свет!…
Прежде чем продолжить рассказ, мы считаем необходимым вернуться к событиям прошлого, на которые намекали Жан Жеди, Рауль Бриссон, Рене Мулен, Анжела Леруа, мистрисс Дик-Торн и Жорж де Латур-Водье.
В 1835 году старый холостяк, доктор Леруа, жил в Брюнуа один со старой служанкой, вполне преданной ему и управлявшей всем его хозяйством.
У доктора был единственный родственник — племянник Поль Леруа, женатый, отец двоих детей, очень искусный механик и изобретатель, мечтавший, как и все изобретатели, о славе и богатстве.
В один ноябрьский вечер, когда доктор собирался сесть за стол, конюх из гостиницы «Белая лошадь» — единственной гостиницы в Брюнуа — принес ему письмо без подписи.
«Доктора Леруа просят, не теряя ни минуты, прийти на виллу, принадлежащую вдове Ружо-Плюмо.
Доктора Леруа ожидают с нетерпением и примут с благодарностью. Но его просят спешить, так как дело идет о жизни».
Старый доктор через Сюзон знал про двух путешественниц, которые за два дня до этого сняли меблированную виллу вдовы Ружо-Плюмо.
Кто были эти путешественницы, никто не знал, но последние слова записки: «дело идет о жизни» не позволяли доктору колебаться — он должен был сейчас же идти по этому призыву.
Несмотря на просьбы старой служанки, он надел свой еще мокрый плащ и под проливным дождем отправился в указанный дом.
Служанка сейчас же ввела его к полной женщине, и после первых приветствий мадам Амадис — так звали эту особу — потребовала, чтобы доктор честью поклялся, что никогда, ни при каких обстоятельствах ничего не скажет о причинах, которые требовали его присутствия.
Но доктор, испуганный таким началом, отказался дать подобную клятву, не зная, в чем дело, и хотел уже уйти. Но так как его присутствие было необходимо, новая жилица вдовы Ружо-Плюмо согласилась объясниться.
Флоре Розалии Шошуа, дочери прачки и неизвестного отца, вдове Амадиса Парпальо, бывшего поставщика императорской армии, было около тридцати пяти лет. Она была богата и жила в прекрасном доме на улице Сен-Луи в Марэ.
Эта, в сущности, добрая женщина не отличалась умом и постоянно мечтала быть замешанной в какую-нибудь интересную историю, которые так часто встречаются в книгах и так редки в действительной жизни. Но случай оказал ей большую услугу, и ее желание исполнилось.
Во втором этаже дома мадам Амадис жил некто Дерие, отставной полковник и кавалер ордена Почетного легиона. Дерие ушел в отставку после падения Наполеона, которому верил, как Богу, и, естественно, принимал участие во всех бонапартистских заговорах, столь частых во Франции с 1815 года.
У полковника была дочь, прелестная и добрая, как ангел. Воспитанная в Сен-Дени, она, закончив образование, вернулась в родительский дом.
Старый служака очень часто не бывал дома, и Эстер, оставаясь одна, сильно скучала.
Дерие,
У мадам Амадис был открытый дом, экипаж и ложа в опере.
Однажды, не имея возможности сама ехать в театр, она предложила свою ложу полковнику, который согласился из-за дочери.
В тот вечер в опере был молодой герцог Сигизмунд де Латур-Водье. Он увидел Эстер и влюбился с первого взгляда. Он пожелал узнать, кто эта молодая девушка — и узнал.
Но встреча и любовь должны были быть началом ужасной драмы.
Пэру Франции не стоило никакого труда быть принятым у мадам Амадис, которая была польщена визитом такой важной особы.
При ближайшем знакомстве с Эстер страсть герцога только усилилась, но к этой страсти не примешивалось ни малейшей дурной мысли. Он и не думал сделать мадемуазель Дерие своей любовницей, а хотел жениться.
К несчастью, между молодыми людьми была пропасть, которой суждено было стать почти непроходимой, вследствие некоторых предрассудков.
Сигизмунд сообщил своей матери, вдовствующей герцогине де Латур-Водье, о своей любви к дочери полковника и желании жениться на ней. Герцогиня обожала сына и страстно желала видеть его женатым, поэтому сначала она обрадовалась, но, когда узнала фамилию девушки, разгневалась. Действительно, этот союз, по ее мнению, был невозможен.
Жан Дерие, отец полковника, был адвокатом в парламенте и заседал в Конвенте вместе с Робеспьером. Он подал голос за смерть Людовика XVI.
Итак, Эстер, любившая герцога-роялиста, была внучкой цареубийцы!
Герцогиня ответила Сигизмунду, что подобный брак будет для него неизгладимым позором и что она предпочла бы его смерть.
Герцог понял, что ему никогда не поколебать этой твердой решимости, и постарался вырвать из своего сердца любовь. Но результат подобной борьбы можно было предвидеть заранее.
Сигизмунд скоро признался себе в поражении и снова явился к мадам Амадис, чтобы увидеться с Эстер, с которой поклялся не видеться более.
Мадам Амадис очень покровительствовала этой романтической страсти и постоянно устраивала свидания молодым людям наедине.
Эстер была невинна, но она любила Сигизмунда; Сигизмунд был, конечно, честный человек в полном значении этого слова, но он обожал Эстер. Однажды вечером бедная девушка отдалась своему любовнику.
Но Сигизмунд не принадлежал к числу людей, совесть которых легко мирится с дурными поступками, внушенными страстью. Он сказал себе, что совершил почти преступление, воспользовавшись невинностью семнадцатилетней девушки, и твердо решил загладить свою вину.