Сюрприз для двоих
Шрифт:
– Ну и дурак, - прошептала Машка. Если бы приехал, узнал бы, что мужа нет.
– Вот я приехал и узнал, - усмехнулся я. И очень рад, что его нет.
Машка прижалась головой к моему плечу и прикрыла глаза. Мы сидели молча, да и не нужны были слова. На душе, наконец, стало спокойно и хорошо. Я разлил остатки вина и подал стаканчик Машке.
– За тебя, - сказал я.
– За тебя, - она вывернула голову и посмотрела на меня.
– За нас? я замер, ожидая, что она скажет.
– За нас, - прошептала Машка.
– Светлячок, - я задохнулся от нахлынувшей нежности. Моя Машка, - и поймал ее губы.
Когда я, наконец, оторвался от нее, Светлова опустила глаза, посмотрела на свой стаканчик и сказала:
– Едем домой, - и тут же уточнила. Ко мне. Не хочу туда, где обитает дух Лилианны.
Я с готовностью кивнул, и мы допили вино.
Глава 8
Маша
Закат мы встречали на окраине поля с подсолнухами красивые ярко-оранжевые лучи пробивались сквозь неплотные облака, которые, казалось, спешили еще больше закрыть светило - возникло у меня такое желание. Димка же, словно боясь испортить момент истины, которую сам же мне и выложил, спрятал свой ехидный юмор, приказав амбалам молча смотреть только вперед, был согласен на мою, казалось самую безрассудную прихоть. Вот и смотрины заката на поле были в тот момент моей прихотью.
Я не готова была объяснить ему, что все еще мечусь между моими чувствами, желаниями, воспоминаниями, и довольно нудным здравым смыслом, который, словно змея, шипел мне мысли, что опять меня обидят, обманут И я тянула время С одной стороны, хотелось избавиться от сопровождающих и остаться с Димой наедине, с другой страх, все также державший в напряжении.
Я понимала, каких трудов не пробиваемому, принципиальному, упертому Железнову, стоило мне все рассказать Но ведь, не заставляла же он сам и только понимание этого придавало еще больше веры в его слова про чувства
– Маш, ты как? мы сидели на заднем сидении, когда Димка прижал мою голову, уложив себе на плечо.
– Все хорошо, - тихо выдохнула и недоверчиво осмотрела сопровождающих.
– Едем в гостиницу. Громко скомандовал Железнов, смотря в глаза водителю через зеркало заднего вида.
– Понял, - негромко отозвался тот, и Димка сильней прижал меня к себе, обняв за талию.
– Потерпи, Светлячок. Мне достался легкий поцелуй в макушку.
– Мужики, свободны. Железнов выставил из машины амбалов , когда мы остановились у гостиницы, пересадил меня вперед, а сам сел за руль.
– Дим, ты пил. Я недоуменно посмотрела на него.
– Машк , во-первых, я больше наливал тебе. Серые глаза светились весельем, - А во-вторых, ты сама мне упростила задачу по отрезвлению, вытащив смотреть закат. он навис надо мной и поцеловал в нос. Машк , не волнуйся. Если бы был хоть намек, на то что я не трезв, я бы не сел за руль. Раздались щелчки застегиваемых на мне, а затем на Димке ремней безопасности, и джип неспешно продолжил свой путь...
Через несколько дней, после резкого отъезда Димки в Москву, когда моя первая истерика остыла, и вечером я вышла в магазин.
– Что, Светлова, упустила своего Железнова. Меня на улице догоняет противный голос той самой первой красавицы института Наташки Ефимовой. Ха, говорили же, что он не для тебя. Она ехидно скалится. Ищи какого-нибудь лоха, и не смей заглядываться на нормальных мужиков. Ей вторит дурацкий смех ее подружек-прихвостней. Вот черт, а я даже и не подозревала, что мы живем в одном районе, и сплетни про резкий Димкин отъезд уже распространились даже среди не столь близких знакомых.
– Это что же, он про твою честь? я резко останавливаюсь, поворачиваюсь и пристально смотрю в глаза этой глупой девице, возомнившей себя соперницей.
– Ну уж точно не для тебя, - она повторяется, но тушуется под моим гневным взглядом, когда ее окружение резко замолкает, ожидая развитие конфликта.
– Почему тогда он там, а ты здесь? моя злость поглощает мысли, готовые в любой момент вылиться скандалом на так и не состоявшуюся соперницу. Вот когда сможешь ответить на этот мой вопрос, тогда и поговорим. Я разворачиваюсь и ухожу, ощущая гневные взгляды, направленные мне в спину.
А поздним вечером, когда родители улеглись смотреть телевизор, а я медитирую в окно, стараясь увидеть там любимого Димку, раздается телефонный звонок, и вежливая девушка-оператор, соединяет меня с Москвой.
– Машк , любимая, ты как? сквозь жуткий треск в телефонной трубке раздается такой родной голос.
– Я я хорошо. По моим щекам текут слезы, не давая говорить все то, что мне хочется выразить.
– Машк , ты только не придумывай себе ничего лишнего. Димкин голос пробивается ко мне. Я люблю тебя, слышишь, люблю.
– Я тебя тоже люблю! на мгновение, сдержав слезы, я кричу в трубку.
– Ваше время окончено. Все тот же, холодно-вежливый голос телефонистки, прерывает наш разговор, и я, все еще рыдающая, но уже от счастья, долго прижимаю к себе трубку телефона, сползаю по стенке коридора, где был установлен аппарат
– Машк , ты как? Димкин голос вырывает меня из омута воспоминаний.
– Знаешь, хорошо. Я прижалась щекой к мужской ладони, которая протянулась к моему лицу.
На ночных улицах горят веселые огоньки, выделяя светлыми пятнами куски улиц и зданий. По темным тротуарам спешно идут редкие прохожие, бегают кошки, иногда сверкая желто-зелеными глазами.
Дима не спеша ведет машину, а я, пытаясь ухватить какую-то упущенную нить разговора, уставилась в окно, разгадывая этот ребус. Он катает нас по ночному городу, и я разглядываю такие знакомые, но уже как-то по-новому, светящиеся витрины магазинов, баров, кафешек и ресторанов.
– Машк , и все-таки, о чем задумалась? интересуется Дима, когда джип заезжает в наш двор.
– Дим, а твои проблемы с этим Кувалдой, не скажутся на нас? я посмотрела в такие родные серые глаза, когда Дима, припарковав машину, развернулся ко мне. Знаешь, у меня все-таки дети, и я переживаю за них.
– Машуль , я тебе торжественно обещаю, что это только мои проблемы, и тебя они никоим образом не коснутся. Он бьет себя в грудь кулаком, вызывая у меня улыбку. Идем, я тебя домой провожу.