Сюрприз для двоих
Шрифт:
– Мне нужен был ты, просто ты. А тебя здесь нет, Дима. Есть твое ущемленное самолюбие, но не ты... Есть - твои проблемы с навязанной невестой, с братками, с кем еще - мне уже не известно... И даже то, что информацию о том же липовом моем замужестве ты узнал не от меня лично, лишний раз подтверждает, что тебя все еще нет... Я, видимо, слишком долго ждала того момента, когда ты освободишься и будешь готов к этому разговору...
Я снова расхохотался, глядя на ее напрягшуюся спину.
– Ты мне тоже была нужна. Всегда! Одна ты, Светлова, больше никто! Ты не выдержала один
Развернувшись, я направился к двери.
– Не надо было уезжать! крикнула мне вслед Машка.
– Тоже вариант, - согласился я, останавливаясь у дверей. Но не оправдание украденной у нас двоих жизни.
Я взялся за ручку двери, но Светлова вдруг сорвалась с места и стремительно направилась ко мне. В ее глазах блеснули слезы.
– И все? Это все, Железнов? выкрикнула она, догоняя меня.
Выдохнув, я закрыл обратно уже приоткрытую дверь и посмотрел на нее.
– Мне просто нужно все это осознать и принять, - ответил я. Сейчас я слишком взвинчен.
И вышел, больше не сказав ни слова. Внутри все кипело. Что же выходит, что у нас не было доверия? Я ведь даже не сомневался, что она дождется, когда я приеду за ней, а Машка запаниковала за несколько недель молчания? Почему женщине проще накрутить себя, чем подумать об элементарном нет денег на звонок! Зачем сразу ждать подвоха и раздувать из мухи слона, когда проблема минимальна?
Но почему ее отец солгал? Ради чего? Он ведь знал, что я с ума схожу по его дочери. Что было в его голове, когда он требовал забыть их номер телефона? Можно оправдать ложь во дворе, он защищал Машку от пересудов, но мне зачем было лгать?! А тетка Значит, мать Светловой дала мне ее номер, а потом позвонила и предупредила? Она ведь слово в слово повторила то, что сказал дядя Костя. За-чем?!
– Димка!
Я обернулся, просто среагировав на свое имя. Это был Колька. За неделю своей счастливой жизни черт Ладно. За неделю своей счастливой жизни я ни разу не вспомнил о том, что мы опять соседи. Просто в голове ничего и никого не было, кроме Машки.
– Привет, Димон , опять пропал, - начал Колька и осекся. Ты чего шальной такой? Случилось чего?
– Ты ведь знал про Кирилла, почему не сказал? спуская собак на ни в чем неповинного Свешникова.
– Я намекнул, - тут же ощетинился друг детства. Жирно так намекнул. Мне Машка ничего не говорила, но там и говорить не надо. Одно лицо. Ты с первого раза должен был догадаться.
– Я себя вижу только в зеркале, это вы все со стороны смотрите. И возраст, знаешь ли, у меня давно не двадцать, чтобы было, с чем сравнить, - ядовито отозвался и хлопнул Кольку по плечу. Прости, накатило
– Только узнал? догадался Свешников.
Я кивнул и отвернулся. Взгляд сам собой метнулся к Машкиным окнам. Занавеска шевельнулась, и я понял, что она стояла там и смотрела, может, и сейчас смотрит. Ох, Маша, Маша
– У меня водка есть, - предложил Колька.
– Водка? я снова повернулся к нему. А давай. Самое оно!
Мы направились в сторону моего старого подъезда, но телефонный звонок остановил меня. Я машинально взглянул на экран. Это было Алексей. Извинившись перед Колькой, я принял вызов.
– Шеф, готово! радостно возвестил начальник моей охраны. Селезнев на крючке. Вся информация у вас на почте. Оригиналы и копии документов у меня. Что делать дальше?
– Ждать меня, - ответил я и обернулся к другу детства. Коль, водка отменятся. Дело срочное. Цена вопроса жизнь. А после мы обязательно с тобой выпьем, хорошо? Мне еще все дни рождения моего сына надо отметить, - усмехнулся я и стремительно направился к «Лексусу».
Как же вовремя. Черт его знает, чтобы я еще вытворил, нажравшись сейчас со Свешниковым. Заодно отвлекусь. Автомобиль плавно выехал со двора. Я ехал в офис, и у меня теперь было на ком сорвать злость.
Маша
Я стояла у окна на кухне смотрела на Димку, разговаривающего со Свешниковым. «Дура!» - кричал вновь проснувшийся здравый смысл. «Довольна?» - ехидно вторила совесть
Очередное утро, сопровождающееся жутким токсикозом. Мне удавалось до сих пор скрывать от родителей происходящее, но мама уже третий день в отпуске, и молча наблюдает мои утренние муки.
– Маша, - она заходит ко мне в комнату, присаживается на краю кровати, в которой, свернувшись клубком, я лежу, устало прикрыв глаза. Кто отец? она указывает взглядом на мой живот.
– Железнов, - я тихо выдыхаю, понимая, что это мамино спокойствие глухая маска. Так она себя ведет, когда в голове уже имеет какой-нибудь четкий план, и на мнение окружающих ей глубоко наплевать. В такие моменты даже отец боится ей перечить.
– Он знает? вкрадчивым голосом мама продолжает свой допрос.
– Нет, я узнала только после его отъезда. Черт, от ее слов по моему телу бегут липкие мурашки страха.
– Когда он должен позвонить. Голос становится ледяным, а ее голубые глаза сверкают гневными молниями.
– Я не знаю, мам. Обнимаю свои плечи руками, пытаясь скрыться от того гнева, который на меня вот-вот накатит.
– Я поняла, - она с абсолютным спокойствием, злым беспощадным спокойствием, поднимается и уходит из моей комнаты.
– Господи, что же теперь будет? я прикрываю лицо ладонями, чувствуя как по щекам бегут слезы. Димка, где же ты? мне кажется, что он должен меня услышать. Или я просто надеюсь на такое долгожданное чудо.
Но, к моему огромному сожалению, чуда так и не происходит ни в этот, ни в последующие три дня, которые словно огромный церковный колокол отбивают ровно месяц от последнего Димкиного звонка.
Весь этот месяц я практически не выходила из квартиры, боясь упустить момент, когда может позвонить Димка. Моя лучшая подружка недоуменно разглядывала меня, крутила пальцем у виска, когда я в очередной теплый летний вечер, отказывалась выйти с ней во двор, и уходила, обиженно сопя. А я даже ей не могла открыть свою маленькую тайну.