Сюрприз для советника
Шрифт:
– Отец… - рыдания сестры становились громче, - как Вы могли! Это подло, отдавать свою дочь этому чудовищу!
– Всё! Разговор окончен. Послезавтра тебе предстоит ближе познакомиться со своим женихом: герцог приглашён мною на обед.
– Отец, если Вы это сделаете, знайте, что у Вас не будет больше дочери!
– Ничего, обойдусь… У меня есть ещё две!
– и мне в который раз пришлось стоять за дверью, прячась от Валери, которая выбежала из отцовского кабинета, рыдая, и, не глядя по сторонам, умчалась в темноту коридора…
Глава первая.
Настоящее… Двадцать лет спустя…
–
– я наморщила лоб, глядя на сдвинутое с места кресло, которое с утра стояло возле окна, а сейчас располагалось рядом с маленьким столиком в противоположном конце комнаты. Мне захотелось выругаться вслух, как это делают деревенские мужики, когда приходят ремонтировать то покосившееся крыльцо, то протекающую крышу. А мне приходится стоять и выслушивать их ругань и жалобы на то, что я дала им не те инструменты, что мой отец - жуткий скряга, что я - старая дева и так далее… И только всё это в других, очень грубых выражениях, которые благовоспитанная девушка, вроде меня, не должна даже слышать, не то что знать их наизусть! Но я их уже выучила, хотя никогда ещё мне не приходилось их использовать.
Вот сейчас был один из таких моментов, когда эти слова захотели сорваться с моих губ: отец, который по рекомендации столичного врача должен был ещё неделю находиться в постели, самовольно вставал с неё, что могло убить потраченные мною усилия по его выздоровлению! Чтобы позвать врача из столицы, именно того, кто специализируется на отцовой болезни, мне пришлось продать матушкино колье за треть его стоимости. А сколько я писала ему, уговаривая приехать!
Я уже знала, что что-либо говорить Олдреду Близе бесполезно, но всё-таки не удержалась:
– Гер Алестер запретил Вам подниматься с постели! Неужели тяжело подождать несколько дней?
– это был риторический вопрос, так как отец отвернулся лицом к стене и недовольно пыхтел.
А я подошла к столику и увидела причину, по которой мой старый и больной отец не слушается рекомендаций: на столе лежало неотправленное письмо.
– Отец, Вы опять?
Он резко присел на кровати и громко сказал:
– Альма! Ты знаешь, ради кого я всё это делаю! Только ты осталась со мной в трудные для нашего рода времена! Друзья и знакомые отвернулись от нас! Даже эта тварь Валери… Она должна быть мне благодарна! Ведь всё, что она теперь имеет, она получила благодаря мне! Мне! Своему отцу!
Да, Валери сейчас вела очень блестящий образ жизни. После смерти своего супруга пятнадцать лет назад, она осталась богатой молодой вдовой и начала блистать в высшем обществе. Про свою семью, как и обещала, она забыла. Череда любовников, великолепные наряды и украшения, званные приёмы и балы: всем этим теперь жила моя старшая сестра. Мне хотелось сказать отцу, что он сам виноват в том, что дочь не хочет ничего знать о нём, но я, как всегда, смолчала. Мой отец всё равно меня не услышит!
Небрежным жестом взяла со столика конверт и посмотрела, кому на этот раз писал мой отец, и тут конверт выпал из моих рук. Я открыла рот от изумления и повернулась лицом к отцу.
– Отец! Вы что, думаете, что ОН Вам ответит? Вы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО так думаете!
Отец виновато посмотрел на меня.
– Это наш последний шанс, Альма. Самый последний… Если и может кто-то повлиять на решение Аллена Второго, то только он, его единокровный брат…
Я молча вышла из отцовской комнаты, а затем из нашего коттеджа, и села на злополучное крыльцо, цепляясь платьем за торчащий гвоздь. Мой отец сошёл с ума! Неужели признаки старческого слабоумия уже приближаются к нашей семье? Додуматься написать Тиарнану Вилберну! Первому советнику короля! Его старшему брату! Да этот человек ненавидит не только отца, но и всю нашу семью!
Поллин, которую пару месяцев назад очередное задание занесло в наши края, рассказала мне, что Валери, после смерти мужа, пыталась вернуть расположение Тиарнана, но тот не захотел даже с ней разговаривать! И теперь, если встречается с ним на светских мероприятиях, то оба делают вид, что не знакомы, хотя гер Тиарнан двадцать лет назад просил руки Валери!
А когда мой отец оказался замешан в государственном перевороте, который некоторые высокие сановники решили устроить после восшествия Аллена Второго на престол, положение нашей семьи изменилось. Мой отец утратил свой титул и поместья, всё наше имущество оказалось под арестом. Тогда Тиарнан Вилберн лично вёл дело моего отца, и лишить нас всего была его идеей, хотя я рада, что отца не посадили в тюрьму, ведь могли.
Меня особо не потревожило наказание, озвученное лично Тиарнаном: я никогда не мечтала ни о титулах, ни о богатстве! Мне бы хватило для жизни маленького домика на окраине королевства, такого, как сейчас. Только после королевской немилости я почувствовала, что значит жить, а не притворяться тем, кем хотят видеть тебя твои родители и высший свет!
Но мой отец и матушка были другого склада: опала сильно сказалась на них. Вадома тер Близе Фразир не выдержала и семь лет назад умерла от сердечного приступа, когда попросила свою дочь, Валери, помочь мне выйти в свет, а та ей отказала… После смерти матушки отец сильно сдал, его здоровье стало стремительно ухудшаться, и тогда в его голове поселилась гениальная, на его взгляд, идея.
Меня срочно нужно было выдать замуж!
И отец начал писать прошения: на имя короля - несколько десятков раз, на имя первого министра - раз пять, и теперь дошёл счёт и до советника… Если бы не та старая история, я могла бы предположить, что Тиарнан Вилберн не отказал бы отцу и смог пристроить меня замуж. Но я была реалисткой, и точно знала, что это невозможно! Да и я сама не хотела возвращаться туда, где за лживыми улыбками препрятан нож за пазухой… Не стоит это всё отцовского унижения!
– Леди, леди, - отвлёк меня звонкий голосок сына почтальона, открывающего калитку, - Вам письмо! На гербовой бумаге!
Я тут же вынырнула из своих мыслей и подхватила плотный конверт. Поллин! Моя сестрёнка опять написала мне и отправила письмо с королевской почтой. Королевские маги имели определённые привилегии, одной из которых и была возможность писать на гербовой бумаге. Такие письма приходили в несколько раз быстрее обычных и на них стояла магическая защита. Я от радости выпустила из рук конверт с отцовским письмом, и тот был тут же подхвачен мальчишкой, и через секунду я услышала: