Шрифт:
Anna B"ohm
Emmi und Einschwein: Einhorn kann jeder!
Text by Anna B"ohm, illustrations by Susanne G"ohlich
Published by arrangement with Verlag Friedrich Oetinger
Глава, которая скрывает тайну
Тем вечером Эмми и е"e брат с сестрой затевали кое-что запретное. Они втро"eм копошились на угловом диванчике в кухне и подготавливали вс"e необходимое для своего мероприятия. Эмми нарезала ломтиками
Дети хихикали и радовались предстоящей проделке.
Лишь профессору Генриху Бриксу, которого здесь все звали папой, было не до смеха. Специалист в области авиации, он написал пять книг о технике полёта и преподавал в университете, но в данный момент ему это не помогало. Он снова и снова нервно покосился на дверь, опасаясь, что мама застигнет их врасплох. Ведь именно мама вс"e это и запретила. Но в тот вечер она задержалась на работе, и детям удалось уговорить отца.
Они собирались поджарить сэндвичи. Вернее, сделать так, чтобы их кое-кто поджарил.
Папин дракон.
И это при том, что мама категорически, безоговорочно, раз и навсегда запретила играть с огн"eм в доме.
Папин дракон сидел в сторонке и пытался съ"eжиться, чтобы занимать меньше пространства. Это было с его стороны очень предусмотрительно – и совершенно безнад"eжно. Его звали Хэнк, и он принадлежал к виду синих драконов, которые, как известно, отличаются довольно крупными размерами. Поэтому Хэнк занимал б'oльшую часть кухни. Длиной он был с два дивана – а толщиной с один. Из-за этого между папой и его волшебным существом постоянно возникали споры. Папа считал, что столь крупному дракону следует хотя бы стараться не толстеть. А Хэнк считал, что на свете нет ничего вкуснее булочек.
У дракона была ярко-синяя кожа, крошечные рожки и зелёные уши.
Хэнк пот"eр передние лапы и крикнул:
– Ну, за дело!
Все засуетились и заспешили, накладывая себе полные тарелки. Эмми положила на свою тарелку хлеб, сыр для гриля, на них ветчину, помидоры и сверху залила это всё сырым яйцом. Майке взяла овощи, три яйца и очень много фирменного соуса. У маленького Фите горка получилась такой высокой, что свалилась с тарелки, и папа призвал его к благоразумию. Но в ушах Фите по-прежнему торчали шампиньоны, и он ничего не слышал.
Дети поставили тарелки перед Хэнком. Дракон ловко выпустил из пасти небольшой огненный шар, поджарив лучшие сэндвичи в городе. По кухне разлился чудесный аромат. Все восхищённо захлопали в ладоши.
Пока они ели, папа спросил:
– Ну, Эмми? Ты уже немного волнуешься?
– Из-за чего? – спросила девочка. Хотя прекрасно понимала, что папа имеет в виду.
– Из-за твоего Дня Чудес, разумеется.
Эмми впилась зубами в сэндвич и изумл"eнно подняла на папу большие голубые глаза. На ней был красный свитер с белым воротничком, каштановые волосы она собрала в конский хвост, и не было в ту минуту на свете человека, который мог бы выглядеть честнее.
– Не-а, – протянула она. – Совсем не волнуюсь.
Конечно, она соврала. Она волновалась. Да ещ"e как! А если точнее – в последние несколько недель только об этом и думала. Но День Чудес был для не"e связан с тайной, которой она ни с кем не собиралась делиться.
Папа погладил е"e по голове.
– Осталось
При мысли об этом сердце Эмми взволнованно затрепетало. Ровно через два дня ей исполнится десять лет. И, как каждый житель Гномгорода, она на сво"e десятилетие получит собственное волшебное существо.
– Можно мне ещ"e сэндвич? – спросила она, чтобы сменить тему. Ей не хотелось говорить о Дне Чудес.
– Какое волшебное существо тебе хочется получить? – спросила Майке. Она вальяжно сидела за столом, задрав ноги на угловой диванчик. Эмми любила сестру, но той, к сожалению, пару месяцев назад исполнилось четырнадцать. Эмми заметила, что у Майке существует лишь три разновидности поведения: она вед"eт себя странно, довольно странно или чертовски странно. Играть с Майке тоже было уже нельзя, потому что игр старшая сестра теперь стыдилась.
– Не знаю, – сказала Эмми.
И снова соврала. У не"e было желание. Да ещё какое огромное! Оно могло бы вместить в себя сто новогодних и пятьдесят именинных желаний. И совершенно безумное. Эмми не решалась произносить его вслух из страха, что е"e засмеют.
– Конечно, знаешь. Ну давай же, говори! – настаивала Майке. Она единственная из детей Бриксов уже обладала собственным волшебным существом, а именно – музыкальной дикой кошкой.
Кошку звали Мекси. У не"e были смешные торчащие ушки с кисточками, маленькие неоново-зел"eные крылышки на спине и такой же зел"eный хвостик. Она смотрела на мир прелестными сиреневыми глазами, а е"e шёрстку украшали очаровательные тигровые полоски. Когда Эмми пыталась обнять Мекси, та чаще всего царапалась в ответ, зато когда у Эмми совсем не было времени, приходила ласкаться.
Небольшой совет: постарайтесь не спутать музыкальную дикую кошку с обыкновенной дикой кошкой. Музыкальная дикая кошка совершенно безобидна, хотя порой и может стать дикой. Обыкновенная же дикая кошка, напротив, выглядит дружелюбной, но е"e укус ядовит и приводит к выпадению волос.
Мекси умела играть на многих инструментах, но с не меньшим удовольствием играла и на кухонных приборах – и вот теперь отбивала на столе барабанную дробь двумя ложками. Все смотрели на Эмми. Ведь она утверждала, что ей вс"e равно, какое волшебное существо она получит.
Следом разгорелся жаркий спор о том, какое волшебное существо самое лучшее. У каждого члена семьи было на этот счёт сво"e мнение.
Хэнк упрямо повторял:
– Лучше дракона никого нет.
Фите мечтал о гноме.
– Гном – лучшее, что можно получить. Это знает каждый ребёнок! – кричал он.
Фите Брикс было всего шесть лет, и от собственного волшебного существа его отделяли целых четыре года. Это его раздражало, и поэтому он постоянно таскал с собой мягкую игрушку – гнома, которого назвал Фиппсом. У Фиппса были болтающиеся ручки, красный колпак и огромный нос. Фите представлял себе, что Фиппс – настоящий гном, и разговаривал с ним притворным голоском. Майке от этого становилось неловко за брата, а Эмми его отлично понимала. Ей тоже не терпелось поскорее стать обладательницей волшебного существа.