Сюжет
Шрифт:
– Они стоят в прихожей.
– А...
– начал Аренштейн и замер, не в силах вообразить ещё какую-нибудь ситуацию.
– Лева, это идиотская идея, - откровенно признался Юрик.
– Ты не понимаешь!
– Зачем промышленному роботу приносить тапочки? Это только усложнит его.
– Всего пара лишних захватов.
– Это чушь!
– А если ты сидишь в тапочках, но пришел друг, которому тапочки понадобятся!
– нашелся наконец Лева.
– Я принесу ему эти тапочки сам, - ответил Юрик, не думая.
– Лева,
– Кроме промышленного применения, это будет идеальный домашний помощник!
– Но тапочки ему носить не обязательно!
– Человеку это удобно.
– Пусть этот твой человек заведет собаку. Она тоже умеет тапочки носить.
– Собаку нужно кормить, выгуливать, следить за ней. А робот...
– Только не начинай сначала!
– остановил его Юрик.
– Я - аспирант! Я - руководитель проекта!
– И что ты хочешь этим сказать!
– угрожающе произнес Юрик.
– Ничего!
– испугался Аренштейн.
– Если спроектируешь захваты для ношения тапочек, я напишу такую программу, что этот робот будет хватать тебя за ноги этими захватами!
Аренштейн не на шутку испугался.
– Не надо, - произнес он.
– Я хочу, чтобы робот соблюдал законы робототехники Азимова!
– Может, тебе лучше фантастику писать?
– ехидно спросил Юрик.
Лева опустил голову.
– Вот так, - произнес Юрик, словно заботливая мамочка. Одновременно он попытался удобнее устроиться перед столом.
– Обойдемся без подношения тапочек. Ладно? Доставай свои чертежи.
Юрик вышел от Аренштейна совсем измученным. Идиотские идеи и их реализация лезли из Левы каждые десять минут. Хотя Юрик не был лишен фантазии, но с Левой работалось тяжело.
Прохоров шел по университету. Еще не прозвенел звонок, но он близился. В предвкушении бряцающего звука замерли стены и спертый воздух в коридорах. Юрик размеренно двигался к выходу из здания, каждый шаг гулко проносился в узких проходах.
Справа находился огромный стенд с объявлениями по факультету. В основном тут висели записки преподавателей о переносе занятий или с информацией о зачетах, объявления кафедр, плакаты, приглашающие посетить областную филармонию или городской цирк, а так же бумажки с шутками, прикрепленные студентами.
Юрик почти прошел мимо, как что-то заставило его остановиться. Он обернулся.
Среди мешанины объявлений висел пришпиленный кнопкой тетрадный листок. На листке была неумело нарисована рыба, несущая на спине корзину.
Юрик поглядел на рисунок и помотал головой.
Ему вдруг вспомнилось, как однажды, напевая песенку "Не оглядывайся на ангелов" английской группы "Оазис", он открыл почтовый ящик и вытащил на свет газету, на последней странице которой был напечатан текст этой песни. Юрик тогда подумал о невероятном совпадении, хотя маленький червь подтачивал его изнутри, шепча о таинственном
Рисунок, висевший сейчас на доске объявлений машиностроительного факультета, в точности соответствовал рисунку из фильма, который приятели посмотрели у Павлика два часа назад. Только там рыба была нарисована не на листке бумаги, а на стене переулка, где в начале фильма бывший полицейский Комбо спас от грабителей блондинку.
Невероятное совпадение...
– Помогите!
– внезапно раздался с лестницы женский крик. Юрик почувствовал, как похолодела спина. Сердце замерло.
...(Help me!)...
– Помогите!
– снова закричал женский голос.
Юрик оставил доску объявлений и бросился на лестницу.
На одной из площадок, пролетом ниже кафедры теплотехники, двое детей пытались отобрать что-то у преподавательницы английского языка Тамары Николаевны Больц. Со стороны это казалось шуткой. Двое детей и взрослая женщина просто забавляются. Вот только лицо взрослой женщины портило впечатление. С таким лицом не играют с детьми. На лице Тамары Николаевны застыла смесь удивления и испуга, словно невинная игра превратилась в нечто более ужасное.
Увидев сбегающего по лестнице Юрика, Тамара Николаевна жалобно воскликнула:
– Юра! Помоги мне!
Дети повернули к нему свои лица, и Юрик с ужасом понял, что они вовсе не дети.
На него смотрели два уродливых лица. Утрированные черты, большие рты и взрослые морщины на лбу. Лица были желтыми, с узким разрезом глаз.
...(желтолицые карлики)...
Юрик замер, ни в силах сдвинуться с места.
Воспользовавшись его замешательством, желтолицые карлики дернули что-то на себя, раздался треск. Но это был не просто звук разрываемой бумаги. Чего-то более плотного, похожего на ткань.
Оглушительно прогремел звонок, выведя Юрика из состояния оцепенения. Звук звонка заставил карликов вздрогнуть, и они оставили Тамару Николаевну, бросившись вверх по лестнице.
Юрик посмотрел им вслед и подбежал к преподавательнице английского языка. Она судорожно поправляла пиджак и юбку. Руки её заметно тряслись.
– Спасибо, Юра, - дрожащим голосом прошептала она и обессилено прислонилась к стене.
– Я ничего не сделал, - произнес Юрик и почувствовал, что голос его настолько слаб, словно он долгое время болел ангиной.
– Хорошо, что ты спугнул их...
– Она нервно поправила сбившиеся волосы.
– Вы...
– начал Юрик.
– С вами все в порядке?
Студенты начали заполнять лестницу. Девушки, парни с сумками и тетрадками беззаботно спускались и поднимались. Шутили, смеялись, были серьезными, но не настолько, чтобы осознать - что сейчас произошло на лестничной площадке, пролетом ниже кафедры теплотехники.
– Да, - ответила Тамара Николаевна.
– Со мной все нормально...
Она замерла. Юрик посмотрел на нее. Сердце стучало, словно колеса паровоза, в топку которого накидали дров.