Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
— Маргрета просила меня присмотреть за вами. Она сказала, что вы забыли ключ от каюты на столике. Она там его и оставила, но велела мне дождаться вас и открыть вам дверь.
— Вы очень любезны, мисс… э-э-э…
— Меня зовут Астрид. Я обслуживаю такие же каюты по левому борту, Марга и я помогаем друг другу. Сегодня ей захотелось прогуляться на берег. — Она распахнула дверь. — Вам больше ничего не нужно, сэр?
Я поблагодарил ее, и она ушла. Потом закрыл дверь на ключ и на задвижку и, рухнув в кресло, буквально затрясся от
Минут через десять я встал, прошел в туалет и умылся ледяной водой. Я все еще ничего не понимал и, как и прежде, был испуган, но нервы уже не трепетали, подобно флагу на сильном ветру. Уже с того момента, как я стал подозревать, что происходит нечто исключительно странное, мне удалось держать себя в руках. Когда же это началось? Тогда, когда мне показалось, что все происходящее в огненной яме выглядит нереальным? Или позже? С полной уверенностью можно было утверждать, что это уже случилось, когда я увидел, что один корабль водоизмещением в двадцать тысяч тонн подменен другим.
Мой родитель, бывало, говаривал мне: «Алекс, нет ничего плохого в том, что ты трусишь… Разумеется, если ты не позволишь страху подчинить себя и ничем не выдашь боязни до тех пор, пока опасность не окажется позади. Даже истерике можно дать волю… но только потом, когда рядом уже никого не будет. Слезы вовсе не свидетельствуют об отсутствии мужества, если ты прольешь их в ванной за запертой дверью. Разница между трусом и храбрецом заключается главным образом в умении правильно распределить свои эмоции во времени».
Я не такой, каким был мой отец, но все же стараюсь следовать его советам. Если вы научились не подскакивать в воздух, когда взрываются ракеты фейерверка или что-то в этом роде, то у вас появляется неплохой шанс продержаться на плаву, пока опасность не минует.
Опасность еще не прошла, но я явно выиграл от катарсиса, вызванного хорошей порцией мандража. Теперь я мог рассуждать спокойно.
Гипотезы:
а) что-то невероятное случилось с окружающим меня миром;
б) что-то невероятное произошло с Алексом Хергенсхаймером; его следует запереть на ключ и дать ему успокоительное.
Третью гипотезу придумать не удалось, поскольку эти две неплохо соответствовали всем основным фактам. Тратить время на второе предположение тоже не стоило. Ежели я начну разводить змей в собственной шляпе, то окружающие сразу заметят это, заявятся сюда со смирительной рубашкой и посадят меня в симпатичную комнату с обитыми войлоком стенами.
Поэтому давайте-ка предположим, что я нахожусь в здравом уме (или близко к тому — сейчас небольшая доза безумия была бы даже полезна). Если со мной все о'кей, то, значит, крыша поехала не у меня, а у всего мира. Будем разбираться по порядку.
Бумажник. Он не мой. Большинство бумажников похожи друг на друга, и этот весьма схож с тем, который был у меня раньше.
Но когда носишь бумажник несколько лет, то к нему привыкаешь и он становится действительно
Я вынул бумажник Грэхема и раскрыл его.
Несколько сот франков — сколько точно, посчитаем потом.
Восемьдесят пять бумажных долларов — законное платежное средство в Соединенных Штатах Северной Америки.
Водительское удостоверение, выданное А.Л. Грэхему.
Были там еще какие-то бумажки, но я наткнулся на вложенную в специальное окошечко машинописную карточку, один вид которой бросил меня в ледяной пот.
«Нашедший этот бумажник может оставить себе деньги в качестве вознаграждения, если он окажется столь любезен, что вернет бумажник А.Л. Грэхему, каюта С-109, пароход «Конунг Кнут» датско-американской линии, или корабельному эконому, или любому другому агенту этой линии. Заранее благодарен. А.Л.Г.».
Теперь я точно знал, что случилось с моим «Конунгом Кнутом»: он попросту превратился в совершенно другой корабль.
А может быть, изменения произошли со мной? В самом деле, действительно ли изменился мир, а вместе с ним и корабль? Или же существовали два мира, и я сквозь пламя каким-то образом проник из одного в другой? А может быть, на самом деле были два человека, которые почему-то обменялись судьбами? Или же Алекс Хергенсхаймер трансформировался в Алека Грэхема, а теплоход «Конунг Кнут» в пароход «Конунг Кнут»? Причем одновременно Северо-Американский Союз стал Соединенными Штатами Северной Америки!
Отличные вопросы! Как я рад, что вы их задали. Ну а теперь, дети, если у вас нет других вопросов…
Когда я учился в средней школе, тогда издательства выпускали уйму тонких журнальчиков, печатавших фантастические рассказы, и не только про привидения, а просто про самые загадочные случаи. Сказочные корабли, прокладывающие путь сквозь эфир к другим планетам; удивительные изобретения; путешествия к центру земли; другие «измерения»; летательные машины; энергия распада атомов; чудовища, выведенные в секретных лабораториях.
Я частенько покупал эти журнальчики и прятал их в обложках «Спутника юности» и «Молодого крестоносца», инстинктивно понимая, что мои родители не одобрят подобных увлечений и конфискуют мои покупки. А я такие истории просто обожал. Равно как и мой непутевый дружок Берт.
Конечно, долго так продолжаться не могло. Сначала появилась передовица в «Спутнике юности» — «Вырвать с корнем отравляющий души яд!» Потом наш пастор — брат Дрейпер — прочел проповедь, направленную против разлагающего разум «хлама», сравнивая его со зловредным влиянием сигарет и самогонки. Затем уж и наш штат объявил такие публикации вне закона, воспользовавшись Доктриной «Поддержания высоких стандартов общинной морали» и даже не дожидаясь принятия федерального закона и соответствующих административных распоряжений.