Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
Доктор слегка поднял бровь:
— Отнюдь нет! Радикал или консерватор — все эти термины существуют для эмоциональных позиций, а не для социологических воззрений.
Доктор взял рукопись, прочитал ее до конца и возвратил ее Уингейту без всяких замечаний. Но Уингейт настаивал, чтобы он высказал ему свое мнение.
— Ладно, если вы требуете, мой друг…
— Да.
— Я сказал бы, что вы впали в самое распространенное из всех заблуждений относительно социальных и экономических факторов — уверовали в «дьявольскую теорию».
— Как вы сказали?
— Вы приписываете экономическому злодейству создание условий, являющихся просто следствием человеческой глупости. В колониальном рабстве нет ничего нового; это — неизбежный результат империалистической экспансии, естественный результат устарелой финансовой системы.
— Я подчеркиваю в моей книге роль, которую играют банки.
— Нет, нет и нет. Вы полагаете, что банкиры — негодяи. Вовсе нет. Так же, как и служащие Компании, или патроны, или правящие классы там, на Земле, не являются негодяями. Людей вынуждает необходимость. И вот они придумывают разные рациональные объяснения, которые оправдывали бы их действия. Это даже не алчность. Рабство экономически невыгодно, непродуктивно, но люди втягиваются в эту систему, как только обстоятельства вынуждают их к этому. Другая финансовая система… но это уже другой вопрос.
— Я все же думаю, что все это коренится в извращенности людей, — сказал Уингейт упрямо.
— Не извращенности, а просто глупости. Я не могу доказать вам, но вы убедитесь сами.
Ввиду успеха «тихого радио» Начальник послал Уингейта в большую поездку по другим лагерям Свободной Федерации, чтобы и им помочь установить новое оборудование и научить, как с ним обращаться. Уингейт провел в поездке месяц, много трудился и получил огромное удовлетворение от работы. Свою поездку он закончил с приятным сознанием, что сделал для свободных людей в борьбе против их врагов больше, чем это могло быть достигнуто в результате кровавого сражения.
Когда он вернулся в свою общину, то нашел там ожидавшего его Сэма Хьюстона Джонса.
Уингейт бросился к нему.
— Сэм! — крикнул он. — Сэм! Сэм!
Уингейт схватил его за руку, колотил по спине и осыпал ласковыми ругательствами, как все сентиментальные люди, когда пытаются скрыть свои чувства.
— Сэм! Ах, ты, старый негодяй! Когда ты прибыл сюда? Как тебе удалось бежать? И как это ты, черт тебя побери, сумел проделать весь путь от Южного полюса? Или тебя перевели до того, как ты бежал?
— Здорово, Хамф, — сказал Сэм. — А теперь спрашивай по порядку и не так быстро!
Но Уингейт продолжал возбужденно тараторить:
— Господи Боже мой, как приятно видеть твою страшную физиономию, старина! Как я рад, что ты приехал сюда, это замечательное место. У нас тут самое предприимчивое маленькое государство во всей Федерации. Оно тебе понравится. Здесь все — замечательные ребята!
— А ты у них кем будешь? — спросил Джонс, разглядывая его. — Президентом местной торговой палаты?
Уингейт взглянул на него, затем рассмеялся:
— Я понял. Но серьезно, тебе здесь понравится. Разумеется, тут все иначе, чем на Земле, но Земля — это дело прошлое. Не лучше ли забыть о том, чего не вернешь, а?
— Погоди минутку, ты просто ничего не понял, Хамф. Послушай, я не бежавший раб. Я здесь для того, чтобы увезти тебя домой.
Уингейт открыл рот, закрыл его, потом снова открыл.
— Но, Сэм, — сказал он, — это невозможно. Ты не знаешь!..
— Думаю, что знаю.
— Но ты ошибаешься. Для меня не может быть возврата. Если бы я вернулся, мне пришлось бы предстать перед судом, и он, несомненно, воздал бы мне по заслугам. Даже если бы я отдался на милость суда и сумел отделаться легким приговором, то прошло бы двадцать лет, прежде чем я стал бы свободным человеком. Нет, Сэм, это невозможно. Ты не знаешь всех обвинений, которые мне предъявят.
— Это я-то не знаю? Твоя история обошлась мне в кругленькую сумму, пока я все распутал.
— Как?
— Мне известно, как ты бежал. Я знаю, что вы похитили «крокодил» и высадили своего патрона, что ты уговорил двух других батраков бежать вместе с тобой. Мне пришлось действовать самой тонкой лестью и дать, уж не буду говорить сколько, отступного, чтобы уладить все дело. Господи помилуй, Хамф, почему ты не совершил что-нибудь более невинное, например убийство, изнасилование или ограбление почтовой конторы?
— Ну что ж, Сэм, то, что я совершил, я сделал не для того, чтобы причинить тебе хлопоты. Я совсем выкинул тебя из моих расчетов. Я действовал на собственный страх и риск. Мне, право, очень жаль твоих денег…
— Забудь об этом. Деньги не имеют для меня значения. У меня их как грязи. Ты и сам знаешь. Просто удачно выбрал себе родителей. Я пошутил, но, видно, это получилось не совсем удачно.
— Ладно, извини. — Смех Уингейта был несколько искусственный. Никто не любит благотворительности. — Но расскажи мне, что случилось. Я все еще пребываю во мраке неизвестности.
— Хорошо.
Джонс был так же поражен и расстроен разлукой со своим другом после высадки в Адонисе, как и Уингейт. Но он знал, что ничего не сможет сделать, пока не получит помощь с Земли. Он много недель работал в качестве рабочего-металлиста на Южном полюсе в беспрестанном ожидании, ломая голову, почему сестра не отвечает на его обращения. Он написал ей несколько писем в дополнение к первой радиограмме, так как это был единственный род связи, который он мог теперь себе позволить. Но дни тянулись за днями, а ответа не было.
Когда он получил, наконец, радиограмму от сестры, все разъяснилось. Сестра не могла сразу получить радиограмму, потому что она сама находилась не на Земле, а на борту той же самой «Вечерней Звезды», в каюте первого класса, под именем своей горничной. «Это обычай моей семьи, чтобы избежать огласки, — пояснил Джонс. — Если бы я радировал не ей, а нашим поверенным, или если бы на корабле было известно настоящее имя сестры, мы бы встретились с ней в первый же день».
Радиограмма не была ей передана также и на Венере, потому что к тому времени планета проходила по другую сторону Солнца. Примерно на протяжении шестидесяти земных дней не было связи между Землей и Венерой. Радиограмма оставалась в конторе фирмы до тех пор, пока поверенным не удалось связаться с его сестрой.