Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
После разговора Харриман сразу же уехал. Несмотря на благополучное разрешение проблемы, он был страшно разочарован и не хотел показывать этого своим сотрудникам. Победа оказалась пирровой: он спас предприятие, но чувствовал себя зверем, которому пришлось отгрызть собственную лапу, чтобы выбраться из капкана.
Стронг сидел в кабинете один, когда ему позвонил Диксон: — Джордж, мне нужен Ди-Ди. Он здесь?
— Нет. Он все еще в Вашингтоне, там какие-то проблемы. Скоро должен приехать.
— Хм-м-м… Нам с Энтенсой надо бы его повидать. Мы едем.
Вскоре они приехали. Энтенса был явно чем-то озабочен, а Диксон, как всегда, хранил полное спокойствие. Едва поздоровавшись, он сказал:
— Джек, ты ведь по делу приехал, верно?
Энтенса вздрогнул, полез в карман и извлек оттуда чек.
— Да, верно, Джордж, я больше не хочу вкладывать деньги пропорционально. Вот это взнос, чтоб довести мой пай до полного на сегодняшний день.
Стронг принял чек и спрятал его в ящик.
— Думаю, Делосу будет приятно.
— Как, — резко сказал Диксон, — а расписка?
— Если Джек желает — пожалуйста. Хватило бы и погашенного переводного векселя.
Стронг быстро написал расписку. Энтенса спрятал ее.
Некоторое время они молчали. Наконец Диксон сказал:
— Джордж, ты уже по уши в этом деле, верно?
— Может быть.
— Хочешь обезопасить свои вложения?
— Каким образом?
— Ну… честно говоря, я хочу обезопасить себя. Не продашь ли полпроцента от своего пая?
Стронг задумался. Он действительно беспокоился, здорово беспокоился. То, что при них был ревизор от Диксона, который следил за отчетностью, вынуждало его и Харримана вести дела только на наличном расчете — и только Стронг знал, как близко они из-за этого к критической черте.
— Зачем тебе это нужно?
— Да нет, ты не понял, я не хочу таким образом встревать в операции Делоса… Он — один из нас; мы все его поддерживаем. Однако я чувствовал бы себя куда спокойней, если б имел право вето — на случай, если он попробует втянуть нас во что-нибудь такое, чего мы не сможем оплатить. Ты же знаешь Делоса — он неисправим в своем оптимизме. И нам нужно то, что поможет привести его в чувство. Если понадобится.
Стронг задумался. Он был полностью согласен с Диксоном, и ему было больно от этого. Он отлично видел, как Делос транжирил оба их состояния, создававшиеся годами тяжкого труда. Ди-Ди это вовсе не трогало. Чего там, только сегодня утром он отказался даже взглянуть на отчет об автоматическом бытовом выключателе «H&S»- он забыл о нем, едва изложив Стронгу идею.
Диксон подался вперед:
— Так назови же цену, Джордж! Я сегодня щедр…
Стронг расправил узкие плечи:
— Что ж, я продам…
— И замечательно!
— … если Делос согласится. Иначе — никак.
Диксон шепотом выругался. Энтенса захихикал. Неизвестно, куда бы повернул их разговор, если бы не вошел Харриман. О предложенном Стронгу никто и не заикнулся. Стронг спросил, чем кончилась поездка. Харриман показал большой палец.
— Порядок. Однако делать дела в Вашингтоне с каждым днем все дороже!
Он обратился к остальным:
— Что там у вас? Просто поболтать заехали или у нас деловое совещание?
Диксон повернулся к Энтенсе:
— Скажи ты, Джек.
— Зачем ты продал телевизионные права? — осведомился Энтенса.
Харриман поднял брови:
— А почему бы нет?
— Ты же мне обещал! Вот оригинал соглашения в письменной форме!
— Так почитай его повнимательнее, Джек, и не строй из себя дурочку. У тебя — эксплуатационные права на радио, телевидение и другие зрелищные и специальные мероприятия, связанные с первым полетом на Луну. Они — за тобой, включая и передачи с борта корабля, если таковые будут. Сообщать о том, что весовые ограничения уже сделали эти передачи невозможными, так как «Пионер» не возьмет на борт никакой электроники, кроме навигационного оборудования, пока не стоило.
— А продал я особое право на установку на Луне телестанции, через некоторое время, конечно. Это, между прочим, даже не исключительные права, что бы там Клем Хоггерти о них не думал. Если хочешь, купить такие и себе — бога ради.
— Купить?! Да ты…
— A-а, чтоб тебе… Ну, получить бесплатно. Если сможешь уломать Диксона с Джорджем отдать его тебе. Я жмотничать не стану. Что еще?
В разговор вмешался Диксон:
— Ты, Делос, скажи: где мы сейчас?
— Джентльмены! Можете быть уверены — «Пионер» отправится точно по расписанию в следующую среду. А теперь, вы уж извините, мне пора в «Петерсон Филд».
После ухода Харримана трое его компаньонов некоторое время хранили молчание. Энтенса что-то ворчал себе под нос. Диксон, похоже, дремал, а Стронг просто ждал, что последует дальше. Наконец Диксон сказал:
— Так что насчет твоего пая, Джордж?
— А ты не счел нужным сказать об этом Делосу?
— Ясно.
Диксон аккуратно стряхнул пепел с сигары.
— Чудак он у нас, верно?
Стронг неловко поерзал в кресле:
— Да.
— Ты его давно знаешь?
— Сейчас припомню. Я нанял его на работу в…
— Он работал на тебя?!
— Несколько месяцев. Потом мы основали нашу первую компанию, — вспоминал Стронг. — Наверное, у него уже тогда был комплекс силы.
— Нет, — осторожно сказал Диксон. — Я бы не назвал это комплексом силы. Куда больше похоже на комплекс Мессии.
Энтенса встрепенулся:
— Он — сукин сын без чести и совести, вот он кто!
— Брось, Джек, — приказал Диксон. — Иначе Джордж будет вынужден тебя треснуть как следует. Так вот. Одна из его странностей заключается в том, что он способен внушать преданность не хуже любого феодального короля. Вот хоть ты. Я знаю, что ты разорен, хоть и не позволяешь мне себя спасти. Это уже недоступно логике; это — личное.