Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
Стронг кивнул.
— Да, он странный человек. Иногда я думаю, что он — последний из баронов-грабителей.
Диксон покачал головой.
— Нет, не последний. Последний из них открыл Дальний Запад. Он — первый из новых баронов-грабителей, и мы с тобой никогда не увидим конца этого племени. Ты Карлейля [18] читал?
Стронг снова кивнул:
— Я знаю, на что ты намекаешь. Теория «героя». Однако это не значит, что я с ней согласен.
18
Томас Карлейль (17951881), английский писатель, публицист и историк, автор философского романа «Перекроенный портной», трехтомной «Истории Французской революции» и множества публицистических и литературно-критических работ.
— Однако в ней есть рациональное зерно, — возразил Диксон. — Честно говоря, я не уверен, что Делос ведает, что творит. Сейчас он закладывает фундамент для нового империализма. И придется выложить массу денег, прежде чем все придет в норму.
Он поднялся.
— Может быть, нам стоило подождать с этим делом. Или помешать ему, если бы удалось. Однако дело сделано. Мы — на карусели, и слезть уже не получится. Надеюсь, катание доставит нам удовольствие. Идем, Джек.
Над колорадскими прериями сгущались сумерки. Солнце скрылось за пиком; на востоке поднималась из-за горизонта белая Луна, полная и круглая. В центре «Петерсон Филдс» целился в небо «Пионер». Со всех сторон, на расстоянии тысячи ярдов, его окружала проволочная изгородь, сдерживавшая напор толпы. Но даже она не могла убавить хлопот полицейским патрулям. В самой толпе полицейских тоже хватало. Внутри изгороди, вплотную к ней, стояли грузовики и фургоны для телекамер и звукозаписывающего оборудования. От них к дистанционным камерам, установленным вблизи корабля и по всему полю — тянулись длинные кабели. Там же, неподалеку от корабля, стояло несколько грузовиков; возле них кипела работа.
Харриман сидел в кабинете Костера, сам Костер находился на поле. Диксону с Энтенсой тоже выделили комнату, а Лекруа, накачанный снотворным, все еще спал на кровати в жилых апартаментах Костера. За дверью завозились; раздался крик. Харриман посмотрел в щелку:
— Если это очередной газетчик — не пускать! Отправьте его к Монтгомери, чтоб не путался тут. Капитан Лекруа не дает интервью без моего разрешения.
— Делос, это я!
— А, входи, Джордж. Газетчики одолели…
Войдя, Стронг подал Харриману большую, тяжелую сумку.
— Вот.
— Что это?
— Конверты со спецгашением для филателистов. Ты, наверно, забыл. А ведь это — полмиллиона. Если б я не нашел их в твоем платяном шкафу, у нас были бы неприятности.
Харриман изобразил улыбку:
— Да ты просто молодчина, Джордж!
— Может, мне самому отнести их на корабль? — озабоченно спросил Стронг.
— А? Нет, нет. Лес отнесет.
Харриман поглядел на часы.
— Пора его будить. О конвертах я позабочусь.
Взяв сумку, он добавил:
— Ты пока не входи. На поле сможешь попрощаться.
Харриман прошел в другую дверь, запер ее за собой, подождал, пока сестра сделает пилоту инъекцию нейтрализующего стимулятора, а потом отослал ее. Когда он повернулся, пилот уже сидел в постели, протирая глаза.
— Как чувствуешь себя, Лес?
— Отлично. Что ж, пора.
— Верно. Мы все от нетерпения землю носом роем. Слушай сюда. Сейчас тебе надо выйти и хоть минуты две побыть на глазах у публики. Все готово, однако мне еще нужно тебе кое-что сказать.
— Слушаю.
— Видишь эту сумку?
Харриман наскоро объяснил, что находится в сумке. Лекруа испугался:
— Делос, я не могу ее взять! Все до унции рассчитано!
— Никто тебя и не заставляет. Они же тянут шестьдесят фунтов как минимум! Я просто про них забыл. Мы вот что сделаем: пока что я их тут спрячу… — Харриман засунул сумку в платяной шкаф, — А когда ты приземлишься, я уже тут как тут! Дальше — маленький фокус — ловкость рук и никакого мошенничества — и ты выносишь их из корабля.
— Делос, ты меня огорчаешь, — печально покачал головой Лекруа. — Ладно, не время спорить.
— Это хорошо. Иначе меня определенно посадили бы — из-за каких-то дрянных полумиллиона… Мы уже истратили эти деньги. И вообще, это неважно. Никто, кроме нас с тобой, об этом не узнает, а филателисты за свои денежки получат приличный товар.
Харриман воззрился на молодого человека так, будто одобрение его всерьез заботило.
— Ладно, ладно, — ответил Лекруа, — сейчас не до филателистов. Идем.
— Еще одно. — С этими словами Харриман вынул из кармана небольшой мешочек. — Вот это возьмешь с собой — вес уже учтен, я проследил. Теперь — о том, что с этим делать.
Харриман дал пилоту серьезную и очень подробную инструкцию. Тот задумался.
— Я все правильно понял? Сначала надо дать это обнаружить, а потом рассказать правду, как все было?
— Точно.
— Хорошо, — Лекруа сунул мешочек в карман комбинезона. — Идем на поле. До старта двадцать одна минута.
Стронг присоединился к Харриману в бункере управления. Лекруа был уже на борту.
— Конверты на корабле? — озабоченно спросил он. — У Лекруа в руках ничего не было.
— На корабле, на корабле, — ответил Харриман. — Я их раньше отправил. Садись-ка лучше на место — уже сигнальная ракета была.
Диксон, Энтенса, губернатор Колорадо, вице-президент Соединенных Штатов и еще дюжина особо важных персон уже сидели за стереотрубами, установленными над постом управления в амбразурах галереи. Взобравшись по трапу, Стронг и Харриман заняли два оставшихся места.