Т. 13 Число зверя
Шрифт:
— Выполняй!
Мы оказались где-то вдругом месте, но небо вокруг было такое же черное.
— Ая, вниз по вертикали. Выполняй.
— Есть, босс. Прокачу с ветерком.
— Зебадия, могу я поговорить с Аей, пока ты осматриваешь местность? Я скорректирую программу.
— Конечно, давай. Джейк, хочешь прочесать территорию в бинокль? А я обследую невооруженным глазом. Когда совершать перемещение — скажу.
— Зебадия, я могла бы ввести в нее программу обследования местности, автоматического. Не нужно будет ни верньеров, ни приказа поднять нос: одна
— Вести ее я буду вручную, все остальное сделай — только после того, как закончишь ту корректировку. Какое кодовое слово?
— Может быть, «разведка»?
— Идет. Сделай так, чтоб на самом кодовом слове уже была заложена команда «выполняй». Дити, я пришел к выводу, что люблю тебя за твой ум. А не за физические данные, они значения не имеют.
— Зебадия, как только я приму ванну, ты, возможно, придешь к иному выводу. А кстати, у меня только что случился неожиданный приступ воспаления мозга. Так что программируй сам.
— Снова бунт на корабле. Беру свои слова назад и прошу извинения. Ты чудно пахнешь, ни в коем случае не мойся еще хотя бы неделю. Я люблю не кору твоего головного мозга, а твою обольстительную плоть. Если бы не эти привязные ремни, то мы бы трахались, трахались и трахались, пока бы не грохнулись. Вообще-то ты даже дурочка — но какое шасси!
— Это уже лучше. Хотя я вовсе не дурочка.
— Ты же вышла за меня замуж. Res ipsa loguitur! [40] Джейк, ты что-нибудь обнаружил?
40
Res ipsa loguitur! — дела говорят сами за себя (лат.).
— Безжизненные холмы, капитан. Можно двигаться дальше.
— Зебадия, не мог бы ты пустить ее в горизонтальный полет на несколько минут?
— Конечно. Ты что-то заметила и хочешь проверить?
— Нет, сэр. Но когда мы вышли в пространство в этой точке, у нас оставалось семьдесят три секунды до столкновения с землей, и двадцать одна секунда уже истрачена. Мне хотелось бы иметь еще мгновение-другое для коррекции программ.
Я взял управление на себя и перевел Аю в планирующий полет, раскрыв ей крылья. Потом я стал слушать, как Дити и Ая беседуют. Дити внесла в программы все изменения, о которых мы договорились; Ая ни разу не ответила «Нет программы».
Я уже собирался напомнить Дити, что Ая все-таки не планер, но тут она доложила:
— Все готово, капитан. В программу «Р» я включила тревожное предупреждение: срабатывает, когда спускаешься до двух километров.
— Молодец. Ну что, я снова нацеливаюсь на запад и произношу это кодовое слово «Р», так?
— Так точно, сэр. Только я хотела бы сначала испытать скорректированную программу «НАЗАД». С момента нашего отбытия оттуда прошло немногим меньше четырех минут. Возможно, на этом месте сейчас кто-нибудь есть.
— Дити, я разделяю твое любопытство. Но это все равно что испытывать парашют сразу в деле. Нельзя отложить это до того случая, когда действительно понадобится? Тогда, если не получится, мы погибнем так быстро, что ничего не успеем заметить.
Дити
— Что скажешь?
— Ничего, капитан. — Произнесено это было без всякого выражения.
— Гм-м… офицер по науке, что скажете?
— Мне нечего сказать, капитан.
Почудился ли мне этот холодок?
— Второй пилот, мне нужен ваш совет.
— Если капитан пожелает. Имею ли я право получить распоряжение в письменной форме?
— Так… мы, кажется, сейчас врежемся — АЯ, ПРЫГ! Бывают ли космические юристы? Морские же бывают… Джейк и вообще каждый, в любой обстановке, кроме как при непосредственной угрозе со стороны противника, имеет право потребовать письменного приказа… если рискнет своей карьерой ради получения вещественных доказательств для военно-полевого суда, который неизбежно последует. Однажды я сам это сделал, чем спас себе жизнь и сильно подставил своего тогдашнего начальника: в конце концов я обогнал его в должности, а он ушел в отставку. Но заместитель командира находится в особом положении: он обязан давать советы командиру, даже если тот об этом не просит. Так что вы не вправе требовать письменного распоряжения о том, что и так уже входит в ваши обязанности. Но я не стану на этом настаивать. Я прикажу астронавигатору внести вашу просьбу в судовой журнал, затем продиктую туда же свой ответ. После этого я посажу этот драндулет и передам вам командование. Может быть, вы лучше справитесь с этой своенравной говорильней, чем я. Желаю удачи — она вам понадобится!
— Но, капитан, я не требовал письменных распоряжений.
— Как это? — я поразмыслил. Да, действительно, не требовал. — Но явно собирались.
— Я увиливал. Я должен советовать вам проявлять осторожность. Неофициально я предпочел бы пойти на риск и провести испытание. Но мне не следовало увиливать. Я сожалею, что мое упрямство заставило вас заговорить об отказе от командования.
— Я не просто заговорил: я отказываюсь. Я сложу с себя обязанности командира при первой же посадке. Теперь вам отдуваться, Джейк.
— Капитан…
— Да, Дити?
— Вы правы: предложенное мной испытание бесполезно и опасно. Я не должна была его предлагать. Прошу прощения… сэр.
— Я тоже! Мне казалось, что ты слишком строг с Дити. Но это не так: ты просто заботился о нас, как всегда заботишься, Зебби. Капитан Зебби. Конечно же, не следовало проводить это рискованное испытание, раз в нем нет прямой нужды.
— Кто-нибудь хочет еще что-нибудь сказать?
Никто не отозвался.
— Тогда беру курс на запад. АЯ ПЛУТИШКА — НАЗАД!
Над нами было черное небо, под нами, далеко внизу — «дно мертвого моря»…
— Похоже на то, — заметил я, — что на том месте, где мы стояли, находится либо кто-то из русских, либо один из их махолетов. Дити, твоя откорректированная программа сработала блестяще.
— Но, Зебадия — почему ты рискнул? — в голосе ее звучало искреннее огорчение.
— Потому что все вы этого хотели, что бы вы там ни сказали потом. Потому что это моя последняя возможность принять подобное решение. Джейк, — добавил я, — сейчас я ее направлю вниз. Возьми бинокль и попытайся найти место, где мы парковались. Можно ориентироваться на дым, если там еще горит.