Т. 13 Число зверя
Шрифт:
— Мне нет, — сказал я. Шестое чувство меня пока не беспокоило. — Но поставь верньеры на минимальное перемещение по оси I, затем выполняй по своей инициативе. Не будем делать из себя толстую неповоротливую мишень.
— Один минимум, ось I— настройка завершена!
Внезапно я почувствовал, что мой ангел-хранитель толкает меня в бок.
— Выполняй!
Я понял, что перемещение совершилось, главным образом по тому, что Ая ожила у меня под руками — села на воздух. Я направил ее носом вниз, чтобы обеспечить скорость для маневра без включения двигателя, потом развернулся — и рявкнул:
— АЯ, ПРЫГ!
Я успел увидеть все, что хотел увидеть: расширяющееся облако. Атомное? Кажется, нет. Смертельное? Выясняйте сами: с меня было достаточно.
Я приказал Ае прыгнуть еще три раза, и мы оказались почти в пятидесяти километрах над землей. Потом я ненадолго включил двигатель, чтобы слегка наклонить ее вниз.
— Джейк, возьми бинокль и выясни, далеко ли тянется эта долина, вся ли она возделана, есть ли на ней еще поселения. Снижаться на такое расстояние, с которого видны луковки, мы не будем. В нас только что стреляли. По-моему, это некрасиво. Непристойно. Непростительно. Или я не прав? Офицер по науке, каким словом вы бы это определили?
— «Ньекультурно».
— A-а, это словечко я помню! Русские от него зеленеют. Что оно значит, а? И откуда ты его знаешь, Шельма?
— Значит именно то, что в нем слышится: отсутствие культуры. Я знаю не только это словечко, капитан Зебби, — я знаю русский язык.
Я был потрясен.
— Почему же ты об этом не сказала?
— Ты не спрашивал.
— Шельма, если бы ты вела переговоры, то, может быть, все обошлось бы спокойно.
— Зебби, неужели ты правда в это веришь? Он называл тебя шпионом и всячески поносил, еще пока беседа велась по-французски. Мне показалось, будет лучше, если они будут считать, что никто из нас по-русски не понимает. А вдруг они случайно о чем-нибудь проговорились бы?
— А они проговорились?
— Нет. Полковник наставлял своего пилота, как быть высокомерным. Потом он велел им остановиться — по-французски, и больше по-русски не прозвучало ни слова, кроме междометий, Зебби, вот они сейчас нас обстреляли: как ты думаешь, воздержались бы они от этой акции, если бы знали, что я говорю на их языке?
— М-м-м… Шельма, с тобой нет никакого смысла спорить, ты всегда права. Я собираюсь предложить тебя в капитаны.
— О нет!
— О да. Второй пилот, предлагаю считать, что все находящееся по эту сторону холмов и тяготеющее к этому каналу представляет собой Новую Россию и что почетным англичанам, то есть нам, находиться здесь небезопасно. Предлагаю заняться поисками британской колонии. Там, конечно, тоже могут отнестись к нам неприветливо. Но британцы соблюдают протокол: у нас хоть будет возможность высказаться. Возможно, они нас повесят, но сначала будут судить — по всем правилам, с париками, мантиями, допросом свидетелей и адвокатом, который будет нас защищать, — Я запнулся. — Одна неприятная деталь. Помните, полковник Кто-то-тамский сказал, что никаких Соединенных Штатов Америки не существует, и у меня сложилось впечатление, что он действительно так считает.
— Он действительно так считает, капитан Зебби, — сказала Хильда. — Я слышала краем уха их разговор. Полагаю, мы должны принять как данность, что в этой вселенной не было Американской революции.
— К этому выводу я и пришел. Может, нам следует объявить, что мы с Восточного побережья? Подозреваю, что в этой вселенной Западное побережье может оказаться частично русским, частично испанским, а вовсе не британским. Так откуда мы? Балтимор? Филадельфия? Какие будут предложения?
— У меня есть предложение, капитан Зебби, — сказала Шельма.
— Мне обычно нравятся ваши предложения, офицер по науке.
— Это — не понравится. Когда все остальное не годится, надо говорить правду.
21. «…ТРИ СЕКУНДЫ —
ЭТО ОЧЕНЬ ДОЛГО…»
ДИТИ:
Зебадия убежден, что я могу запрограммировать все, что угодно. Обычно это так и есть, если в моем распоряжении имеется большой и гибкий компьютер — но мой муж рассчитывает, что я сумею сделать все, что нужно, на Ае Плутишке, а Ая совсем не большая. Она родилась автопилотом и в основном таковым и остается.
Но у Аи хороший характер, и нам обеим нравится доставлять Зебадии удовольствие.
Пока он с моим отцом осматривал территорию, которую мы называли между собой Русской долиной или Новой Россией, мне предстояло разработать по его заданию программу поиска британской колонии в наикратчайшее время. Предполагалось, что мы найдем ее при свете дня: если бы ее не обнаружилось, то мы переночевали бы неподалеку от линии восхода и нашли бы ее на новой дневной стороне.
Первое, что пришло мне в голову, — отойти подальше, километров на тысячу, и определять вероятные районы расположения колонии по цвету. Потом я сообразила, что мы слишком мало знаем об этой планете. Из космоса «мертвые моря» выглядели возделанной землей.
В конце концов я припомнила, что предложил Зебадия вчера — ах нет, сегодня! меньше двух часов назад. За это время произошло так много всего, что мое чувство времени начало подводить меня. Я по-прежнему знала точное время, но теперь приходилось думать, а обычно я его просто ощущаю. Случайные числа — этого добра у Аи было больше чем достаточно. Для компьютера случайные числа — то же самое, что для человека свободная воля.
Я определила Ае область действий: не заходить восточнее точки, в которой мы сейчас находимся, не заходить в Русскую долину, не заходить севернее 45° северной широты и южнее 45° южной. Еще вчера я не могла бы задать ей это последнее условие, но у Марса достаточная скорость вращения вокруг оси, гирокомпас ее чувствует. Пока мы спали, Ая заметила, что ось ее гирокомпаса не параллельна оси этой чужой планеты, и привела ее в параллельное положение.
Внутри этой области я велела Ае передвигаться «ходом пьяницы», совершая любые произвольные скачки с задержкой на три секунды на каждом углу зигзага, и в случае, если кто-либо из нас крикнет «Бинго!», выводить на дисплей широту, долготу и время по Гринвичу, а также записывать все эти данные, чтобы можно было снова их найти.
Да, и еще: эти три секунды ей предписано было выжидать на высоте ровно в один минимум. Я приказала ей действовать в этом режиме в течение часа, но если кто-нибудь из нас крикнет «Стоп!», а потом скажет «Продолжай», то это будет перерыв и в счет этого часа не войдет. Но я предупредила остальных, что возглас «Стоп!» не только замедлит процесс поиска, но и даст русским (или британцам, или кому угодно) шанс обстрелять нас. Я подчеркнула, что три секунды — это очень долго (большинство людей этого не знает).
Один час…
Три секунды на каждое обследование…
Тысяча двести обследованных случайных точек…
Это, конечно, еще не та кривая, которая «заполняет пространство». Но это позволило бы определить, где наиболее густо расселены британцы. Если не за час, то уж за десять часов мы бы с этой задачей справились.
Без Аи, без ее способности передвигаться «ходом пьяницы», мы могли бы обследовать эту планету целую жизнь и так и не нашли бы ни той ни другой колонии. На обследование Земли у всего человечества (в нашей Вселенной) ушло тридцать веков, и то многие места оставались неразведанными, пока не удалось сфотографировать их из космоса.