Т. 13 Число зверя
Шрифт:
— Капитан Хильда, милая, ну не нужен мне провожатый, честное слово. Я пойду с винтовкой и буду охранять себя сам. Бояться совершенно нечего. Оружие будет на боевом взводе. Обещаю.
— Зебби, я не прошу, я приказываю.
— Но я не хочу, чтобы девочки оставались без охраны!
— Первый пилот!
— Да, капитан.
— Я не девочка. Я на одиннадцать лет старше вас.
— Я просто хотел сказать…
— Отставить!
У бедняжки покраснели уши, но он умолк. Я сказала:
— Астронавигатор!
— А? Да-да, капитан-тетя.
— Вы умеете стрелять из винтовки?
— Да, конечно, папа заставил меня выучиться. Только я не люблю винтовку, я предпочитаю свой дробовичок.
— Возьмите винтовку первого пилота и встаньте на охрану лагеря.
— Я бы все-таки лучше с дробовиком.
— Отставить, выполняйте приказание.
Дити, обескураженная, подошла к Зебби, тот отдал ей ружье, не говоря ни слова, с каменным лицом.
— Второй пилот, — сказала я своему мужу, — возьмите винтовку и пистолет, идите с первым пилотом и охраняйте его, пока он будет делать то, что ему нужно.
Зебби сглотнул.
— Шельма — виноват, капитан Шельма. В этом нет нужды. Мне уже расхотелось. Кончим этот разговор.
— Первый пилот, прошу воздержаться от употребления моего прозвища, пока я являюсь вашим командиром. Второй пилот, выполняйте приказание. Оставайтесь с первым пилотом и охраняйте его столько времени, сколько будет необходимо для достижения цели вылазки.
(Если Зебби имел в виду запор — эмоциональное напряжение иногда дает такой эффект, — то позже я выполнила бы свои обязанности «офицера медслужбы», причем прекрасно обошлась бы без четырех дюжих молодцов, удерживающих Зебби по рукам и ногам. Власть командира почти никогда не требует грубой силы. Странно, но факт — хотя ума не приложу, откуда я это узнала.)
Когда мужчины отошли достаточно далеко, я сказала:
— Дити, могу я научиться стрелять из этой винтовки?
— Знаешь, я не хочу с тобой разговаривать. Ты унизила моего мужа… а мы ему стольким обязаны.
— Астронавигатор!
Дити вытаращила глаза.
— Слушай, да ты с ума сошла!
— Астронавигатор.
— Да, капитан.
— Вам надлежит воздерживаться от высказываний личного свойства, адресованных мне или относящихся ко мне, в период моего пребывания на посту командира. Примите приказ к исполнению и занесите его в судовой журнал.
На лице Дити появилось выражение отрешенности от мира.
— Есть, капитан. Ая Плутишка!
— Привет, Дити!
— Режим судового журнала. Капитан приказал астронавигатору воздерживаться от высказываний личного свойства, адресованных ей или относящихся к ней, в период ее пребывания на посту командира. Я принимаю приказ к сведению и исполнению. Дата, время и бинго-код записи. Говорю тебе три раза.
— Дити, слышу тебя три раза.
— Спи дальше, Ая.
— Поняла, конец связи.
Дити повернулась ко мне, лицо и голос у нее были уже нормальные.
— Капитан, я могу научить вас стрелять так, что вас не будет сбивать с ног. Но научиться хорошо стрелять из винтовки — дело долгое. Мой дробовик не дает такой отдачи… и не требует долгого обучения.
— Я думала, дробовик труднее.
— Смотря когда. Дробовик хорош для неожиданных целей в воздухе. Тут требуется умение. Но если цель неподвижная и в пределах дальности, то это вроде садового шланга. Дробь разлетается конусом. Так легко, что даже неинтересно.
— Ничего, мне подойдет. Ну, так как это делается? В какую мишень будем стрелять?
— Тут нужен большой лист бумаги — показать, как разлетается дробь. Но капитан, вы отдаете себе отчет, что будет, если я выстрелю?
— Что?
— Сюда сломя голову прибегут двое мужчин — один из них будет одеваться на ходу. Не думаю, что ему это понравится.
— То есть ты хочешь сказать, что мне не следует сердить Зебби во второй раз за десять минут.
— А может, это будет папа. Скорее всего, они там оба делают свои дела — по очереди. Если стрелять, то лучше к их возвращению иметь труп для отчета, а то кто-нибудь из них выйдет из себя. Может, и оба.
— Оба! Какой ужас. Спасибо, Дити, я об этом не подумала.
— Кроме того, капитан приказал мне охранять лагерь. Я не могу охранять лагерь и обучать стрельбе одновременно.
(Шельма, ты хоть что-нибудь можешь делать как надо?)
— Ну конечно, не можешь! Дити, как я скверно начала! Все раздражены, один всерьез обиделся. А то и двое.
— Интересует ли капитана мое мнение?
— Дити, неужели ты больше не будешь называть меня тетей Хильдой, а? — Я не заплакала: я научилась не плакать. Но мне очень хотелось. — Да, интересует.
— Капитан тетя Хильда, без этого звания мне будет трудно все время помнить, что ты действительно капитан. Поскольку ты приказала мне воздерживаться от высказываний личного свойства, мне нужен был второй приказ, а то я не посмела бы высказать свое мнение.
— Неужели оно такое неблагоприятное? Ладно, нечего меня щадить, давай говори.
— Капитан вела себя очень неплохо.
— Неплохо?! Дити, не ври Хильде, ты никогда не врала.
— И сейчас не вру. Капитан, по-моему, ты начала прилично.