Т. 13 Число зверя
Шрифт:
— Позволит ли капитан задать вопрос?
— Разумеется, Зебби.
— Туалеты. Ванные. Если здешние британцы ведут себя так же, как их аналоги в нашем мире, то эти заведения должны быть раздельными.
— Зебби, могу сказать только одно: я подумаю, как справиться с этой проблемой. Но мы будем держаться вместе до тех пор, пока я — я, капитан — не решу, что правило можно нарушить. Пока что нам следовало бы воспользоваться тем самым непопулярным ведерком… а впоследствии, при необходимости, будем возвращаться в машину все вместе и пользоваться им опять. Это не подлежит обсуждению. Когда мы сядем, вы трое можете сговориться и поднять мятеж против этого приказа или любого другого, — тетя Хильда взглянула прямо в лицо своему мужу, — и я без всяких разговоров позволю себя вышвырнуть… с капитанской должности, из машины, из нашей компании. Останусь здесь, на Марсе-десять, если британцы пустят меня к себе. Больше никаких вопросов. И никакого обсуждения — со мной или между собой. Астронавигатор.
— Есть, капитан!
— Прошу ответить в развернутой форме.
— Я поняла приказ капитана и буду его беспрекословно выполнять.
— Первый пилот.
— Я понял приказ капитана…
— В краткой форме, пожалуйста. Дити уже дала формулировку.
— Есть, капитан!
Висящая в воздухе тетя Хильда повернулась к папе всем корпусом. Я затаила дыхание. Прошли долгие три секунды.
— Джейкоб?
— Есть, капитан.
— Очень хорошо. Мы пойдем на посадку сразу же, как только получим разрешение с Земли, но разрешение мы запросим не раньше, чем я познакомлюсь с новостями и переведу то, что у них там по-русски.
На это я сказала, что мы собираемся приодеться понаряднее, на что как раз и уйдет некоторое время, и попросила разрешить каждому из нас по очереди уединиться. Я хотела воспользоваться этим проклятым ведром — что делать, раз нужно.
Тетя Хильда слегка нахмурилась:
— Очень жаль, что нет тренировочного костюма на мой размер. Это одеяние…
— Тетя Хильда! Твой экипаж в униформе, но сама ты одета по последней голливудской моде. Эту модель разработал сам Феррара, и ты заплатила за нее больше, чем за свою норковую накидку. Ты капитан и одеваешься как хочешь. Говорю тебе три раза!
Тетя Хильда улыбнулась:
— Повторить своими словами в подтверждение понимания сказанного?
— Безусловно.
— Дити, членам моего экипажа положено носить форму. Но я сама одеваюсь так, как нахожу нужным, и, когда я увидела, какие новинки в области дамской спортивной моды предлагает всемирно известный модельер Марио Феррара, я послала за ним и не давала ему покоя, пока не получила в точности то, что хотела. В том числе застиранные брюки, как бы не новые, что высоко ценится избранной публикой во время прогулок на яхтах. Когда пойдешь обратно, захвати мои кеды и ленту для волос, что ты мне подарила. Они входят в замысел синьора Феррары.
— Тетя Хильда, лапочка, у тебя это звучит более чем убедительно!
— Чего там убедительно, это истинная правда. Ты это сказала мне три раза. Я даже не жалею, что дала ему тысячу нью-долларов сверх счета. Он просто гений! Ну, давай поторапливайся. Первый пилот, дай мне наушники.
Я вернулась через десять минут с тренировочными костюмами для себя и папы и чистой формой для своего мужа.
Одежду папы и Зебадии я отправила им по воздуху. Тетя Хильда как раз возвращала Зебадии наушники, и костюм налетел прямо на них.
— Ой, прошу прощения. Хотя не так уж. Что говорят русские?
— Мы нехорошие, — сообщил мой муж.
— Вот как? Костюм, который я сняла, валяется в кормовом отсеке, будь добр, оберни в него свой пистолет и ружье и засунь их под спальный мешок, ладно? Капитан, чем же мы нехороши?
— Мы шпионы, мы агенты-саботажники, мы вообще злодеи, именем царя от нас требуют, чтобы мы возместили понесенные убытки и немедленно сдались властям — все двенадцать…
— Двенадцать?
— Так они утверждают. После чего нас будут судить и повесят. В противном случае… «В противном случае» сводится к угрозе войны.
— Бог ты мой! Так мы садимся или нет?
— Садимся. Британцы прокомментировали это так: источники, близкие к губернатору, сообщают, что русские в очередной раз выступили со своей обычной претензией по поводу якобы имевшего место вторжения на их территорию и шпионажа и что их нота обычным же порядком отклонена. Я намерена соблюдать осторожность. Мы не будем покидать машину, пока не будет уверенности, что с нами обойдутся прилично.
В скором времени мы снова начали перемещаться секундными прыжками в круге с центром в Виндзор-Сити. Если бы не этот папин прокол с тетей Хильдой, мы могли бы приземлиться уже два часа назад. Да, в моих глазах это был прокол, а не намеренное оскорбление — но я ведь не Хильда, я Дити. Мое самолюбие не так-то легко уязвить. Раньше, до замужества, если мужчина разговаривал со мной покровительственным тоном и это меня задевало, я приглашала его посостязаться в стрельбе по тарелкам. Даже если он выходил победителем (было однажды и такое), он навсегда забывал про свой покровительственный тон.
Если мой собеседник не готов вести себя как принято, то со мной шутки плохи: я сильная и в драке не стесняюсь. Мужчина справится со мной только при условии, что он крупнее меня, сильнее и не хуже тренирован. Пользоваться пистолетиком у меня еще ни разу не было нужды. А вот руки я мужикам ломала, два раза, а одного нахала так саданула между ног, что он надолго выключился.
Между тем Зебадия никак не мог договориться с наземными службами:
— Прошу разрешения на посадку. Говорит частная яхта «Ая Плутишка», США, за штурвалом пилот Картер. Нам нужно всего-навсего разрешение на посадку, а вы ведете себя совершенно как эти сами-знаете-какие русские. Не ожидал такого от англичан.
— Эй, послушайте! Где вы находитесь? Вас хорошо слышно, значит, вы близко, но мы не можем вас засечь.
— Мы кружим над вашим городом на высоте пяти километров.
— Сколько это в футах? Или в милях?
Я положила руку мужу на плечо:
— Скажи, шестнадцать тысяч футов.
— Шестнадцать тысяч футов.
— Какое направление?
— Мы движемся кругами.
— Да, но… Видите Имперский Дворец в центре города? Какое направление от этой точки?