Та, что превращает время в пыль
Шрифт:
Я не любил заставленные мебелью комнаты, предпочитая простор, и кабинет «Лавандового приюта» был ярким представителем любимого мной лаконичного стиля. Окна кабинета закрывали темные дамастовые занавеси, из-за чего здесь царил полумрак. Взгляд скользнул по секретеру со стулом и шкафу из орехового дерева, и выполненной им в тон деревянной обшивке на стенах, но духа так и не увидел.
Я долго стоял, прислушиваясь, вглядываясь в полумрак и не спеша отдергивать шторы. Кажется, чужеродная энергия чуть поблекла. Недоуменно пожав плечами, я повернулся к двери. И… незваная гостья проявилась снова. Я посмотрел на нее, усилием
Коробку с письмами. Я узнал ее мгновенно – собственноручно уносил на чердак, чтобы не мучить себя болезненными воспоминаниями. Напоминаниями о любви, которую я потерял.
– Мисс… – В моем голосе появились стальные нотки. Дух она или нет, но хозяйничать в моем доме не имеет права!
Она будто бы и вовсе не слышала меня. Села за мой секретер и принялась читать послания Орхидеи ко мне – яркий кусочек той жизни, что уже осталась в прошлом. Это выглядело довольно странно – прозрачная девушка держит в руках настоящие письма из надушенной бумаги. Были среди них и те, что любимой в надежде на ответ писал я. Увы, но они вернулись к адресанту.
– Мисс, немедленно положите письма на место! – Негодованию моему не было предела.
Незнакомка даже головы не подняла.
Испустив раздраженный вздох, я скрестил руки на груди и побарабанил пальцами. Мелькнула мысль: если она – обитательница Пустыни Снов, по неизвестной причине задержавшаяся в моем доме, в котором когда-то, очевидно, жила, то, быть может, я смогу до нее достучаться. Если призову магию.
Смерть идет рука об руку со мной. Иногда мне кажется, что она прячется в моей тени или же попросту притворяется ею. Как бы то ни было, мы с ней повязаны. И все, что так или иначе связано со смертью, мне подвластно.
Я опустил руки вниз и расправил крылья. Здесь, в «Лавандовом приюте» делать подобное было небезопасно – я старался ограждать супругов Эйзерваль от любых проявлений моей силы, от любого знания о том, что знать им было опасно. Но так мой дар действовал в полную силу – с распущенными крыльями живущая во мне искра вспыхивала и горела как костер.
Полупрозрачная гостья вздрогнула и на миг оторвалась от чтения. Настороженно огляделась по сторонам, но, не заметив ничего необычного, вернулась к прерванному занятию. Я раздраженно хмурился, ничего не понимая. Разве духи не видят нынешних обладателей их прежних домов? Впрочем, я недостаточно хорошо был знаком с духами, чтобы утверждать подобное.
Не успел я додумать занимавшую меня мысль, как полуодетая незнакомка – я все еще смотрел исключительно ей в лицо – встала из-за стола и направилась к выходу из комнаты, оставив письма лежать на секретере. Чем я не преминул воспользоваться – как только дух покинул кабинет. При этом она не проникала сквозь стены, как положено духам, а делала странные движения, будто и в самом деле пыталась открыть дверь.
Как только я остался один, тут же схватил лежащие на столе письма и спрятал в потайном месте на чердаке, куда рукам любопытного духа уж точно не добраться. Признаюсь, я даже получил некоторое удовольствие, лицезрев негодование, появившееся на ее милом личике, когда она обнаружила пропажу.
Но несмотря на мою близость ко всему, связанному со смертью, достучаться до призрачной незнакомки мне так и не удалось – она совершенно меня не слышала. Она вообще вела себя не так, как другие духи, которых я прежде встречал.
И оттого разжигала мое любопытство еще сильней.
Глава пятая
Досада, появившаяся после исчезновения загадочных писем, почти ушла, сменившись любопытством. Призрак вряд ли мог далеко их запрятать, и – наверняка – не мог покинуть пределы дома, после смерти ставшего для него тюрьмой.
Кто он такой? Права ли моя догадка, что он и есть – Кристиан, возлюбленный таинственной Орхидеи?
Жаль, что я не принимала слова бабушки о «Лавандовом приюте» всерьез… и жаль, что я не могу больше ни о чем ее спросить. Она говорила, что может заглядывать в чужое прошлое – прошлое бывших хозяев особняка. Если бы у меня была такая возможность, я бы воспользовалась ею, не задумываясь.
Я шла по улице, провожаемая чуть удивленными взглядами прохожих – все потому, что мечтательная улыбка не сходила с моего лица. Я представляла, как стою за спиной Кристиана в тот самый момент, когда он пишет своей Орхидее. Я почти воочию видела муку на его лице – или, напротив, нежную улыбку. Хотела бы я, чтобы мне посвящали такие письма.
Словно в насмешку мне пришло смс от подруги из Ветшфура: «Приезжай на выходные. Я рассталась с Эдом, нужно выплакаться тебе в жилетку. Желательно в «Вердикс» в окружении хорошеньких официантов».
Качая головой, я отправила ей ответ. На выходные у меня были другие планы – я собиралась перевернуть дом вверх дном, но найти так заинтриговавшие меня письма. С одной стороны, я чувствовала, что вмешиваюсь в чужую личную жизнь, которая должна оставаться вне поля зрения посторонних. С другой… Кристиан мертв – даже если призрак в моем доме не имеет к нему никакого отношения. Письма уж очень старые, им никак не меньше века. И теперь, по прошествии времени, когда оба героя романтической истории уже покинули наш мир, ныне живущие имеют полное право читать их письма – разве не так? Читаем же мы любовные послания поэтов, писателей, артистов прошлых веков к своим женам, и, более того, делаем их достоянием общественности.
Подойдя к дому, я вынула из почтового ящика газету и пару писем – одно из банка, другое из интернет-школы, предлагающей обучение на дому. Решила, что им самое место на столе в кабинете – уютном, но несколько необжитом. Войдя туда, застыла на пороге. Не веря своим глазам, медленно подошла к старинному секретеру.
На лакированной поверхности из орехового дерева лежал прямоугольник писчей бумаги, на которой знакомым почерком чернилами были выведены слова: «Не смей трогать мои письма!»
У меня словно воздух выбили из легких. Несколько секунд я стояла, позабыв, как дышать. Шутка ли – я получила послание от призрака!
Немного оправившись от шока, я повертела головой по сторонам и осторожно спросила:
– Ты… сейчас здесь? Ты меня слышишь?
Все это походило на фальшивый спиритический сеанс из тех, что устраивали хихикающие девчонки. Кто-то из них непременно заставлял спиритическую доску «говорить» именно то, что было ей интересно, и всегда находилась та, что относилась ко всему происходящему со всей серьезностью и надеялась, что вызываемый дух и правда ответит.