Та, которой не стало
Шрифт:
– Итак, после того как вы уехали от своей невесты, вы отправились… Куда? Вы поехали прямо домой или…
– Я поехал прямо домой, – перебил Джем.
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Да. Консьерж нашего дома, например. Я живу в высотном здании неподалеку от Оук-Лон. Кстати, у нас есть подземный гараж, и тамошний служитель тоже меня видел. Я отдал ему машину и попросил загнать в бокс. Она оставалась там до сегодняшнего утра, когда я снова поехал на работу. Вы можете легко это проверить, сержант.
– Я проверю.
– Вот и проверьте!..
– Не стоит тратить время на проверки, детектив, – вдруг вмешалась она.
– Что ты хочешь сказать, Мелли? – Джем резко повернулся к ней. И он, и Лоусон были удивлены не столько внезапностью ее заявления, сколько прозвучавшей в нем спокойной уверенностью. Даже другие полицейские, находившиеся в это время в комнате, перестали переговариваться и уставились на нее с некоторым удивлением на лицах.
– Что вы хотите сказать, мисс Ллойд? – спросил и детектив Лоусон. – Я что-то не совсем понимаю…
– Только то, что сказала. Вам не надо тратить время и опрашивать консьержа и служителя гаража. Алиби Джема могу подтвердить я.
– Что ты несешь, Мелли?! – воскликнул Джем, но она покачала головой, давая ему знак замолчать.
– Я знаю, – продолжила она, – что вчера в девять часов вечера ты был здесь, а уехал примерно в четверть десятого. После… после того как ты уехал, я пошла в ванную, чтобы смыть с волос кондиционер.
Несколько секунд Джем смотрел на нее, не в силах понять, о чем она, собственно, толкует. Наконец его губы слегка приоткрылись в знак молчаливого изумления.
– Так это была… – начал он.
– Я, – закончила она негромко. – Это я была здесь, когда вчера вечером ты приехал, чтобы повидаться с Джилл.
Джем был слишком потрясен, чтобы говорить, поэтому она снова повернулась к детективу, который разглядывал ее с любопытством и подозрением.
– Это действительно так, детектив, – сказала она. – В детстве мы с Джилл часто менялись местами. Это был своего рода спорт – как провести няню, школьных учителей, друзей, родственников. И нам всегда это удавалось. Даже родители – и те не догадывались, кто есть кто, если мы сами нечаянно себя не выдавали, но это случалось редко. – Она повернулась к Джему. – Прости, что ввела тебя в заблуждение, но…
– Но ведь я… поцеловал тебя… – пробормотал он. – А ты позволила мне…
– А помнишь, я остановила тебя, когда мне показалось, что поцелуй становится слишком уж страстным? Помнишь, Джемми?
Джем тупо кивнул.
– Зачем…. зачем тебе это понадобилось? Она набрала в грудь побольше воздуха.
– Это была моя идея. Вернее, не идея, а просто каприз, шалость, глупая шутка. Как ты помнишь, вчера мы с Джиллиан вместе обедали, и я предложила ей… поменяться местами. Сначала она отказалась, конечно. Джилл напомнила мне, что мы уже не дети и что нам не подобает устраивать такие розыгрыши, но потом я перезвонила ей и буквально заставила согласиться. Я сказала Джилл, что плохо себя чувствую, что, строго говоря, было неправдой, то есть не совсем правдой… В конце концов я ее все-таки уломала, и Джилл согласилась поменяться со мной местами. Поэтому, когда вчера вечером ты приехал сюда, здесь была я, а Джилл сопровождала моего клиента.
– Что значит – «сопровождала»? – вмешался Лоусон, и ей пришлось объяснить, в чем заключается ее бизнес.
– Вчера вечером, – закончила она, – я должна была сопровождать полковника Кристофера Харта, но Джилл…
– Как?! Того самого Харта? Астронавта?! – перебил Джем возбужденно.
Она утвердительно кивнула.
– Я должна была устроить ему пресс-конференцию и отвезти на банкет в отель «Адольфус»… – Слезы, таившиеся где-то в глубине ее сердца, неожиданно подступили к самым глазам. – Но вместо меня туда отправилась Джиллиан. Вот почему, детектив, я так отреагировала на надпись на стене.
Лоусон немного подумал, потом кивнул.
– Кристофер Харт… – проговорил он. – Он ведь индеец, не так ли? Индеец-полукровка.
– Если убийство моей сестры как-то связано с его происхождением… Теперь вы понимаете, что это меня должны были убить меня, а не ее!
– Постойте-ка!.. – вмешался Джем. – О’кей, я понимаю, при чем тут Харт. Это очевидно. Но остальное… И эта… эта грязь в отношении Джиллиан… Что это может означать?!
Лоусон фыркнул и уткнулся носом в свой блокнот.
– Мелина, я тебя спрашиваю! – Голос Джема прозвучал целой октавой выше. – Что значат эти надписи на стене?!
Она понимала, что Джем имеет полное право спрашивать. Его вопрос был, что называется, «законным», но, как и детектив Лоусон, она не смела поднять глаза и ответить на него честно.
ГЛАВА 8
– Откровенно говоря, мне нечего сказать вам, джентльмены. Все, что я думал, я уже высказал в прошлый раз. – Кристофер Харт кивком поблагодарил официанта, который наполнил свежим кофе его уже пустую чашку. Кофе был ему совершенно необходим – Харт чувствовал себя отвратительно. Дурное настроение не покидало его с того самого момента, когда сегодня утром он открыл глаза, а встреча с Лонгтри и Эбботом – встреча, к которой он не стремился и которую считал совершенно излишней, – могла только ухудшить дело. Он еще держался на своей природной сдержанности, хотя и чувствовал, что стоит его собеседникам переступить черту, и он взорвется.
– Что ж, очень жаль, – пробормотал Эббот. – Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что такого же мнения придерживается и вождь Лонгтри.
Лонгтри, по своему обыкновению, не сказал ни слова, но его немигающий взгляд был устремлен прямо в глаза Харту, и астронавт почувствовал себя неуютно. Ему и без того приходилось напрягать всю свою волю, чтобы держать себя в руках, а тут еще этот старый индюк пытается его гипнотизировать!
– Поймите меня правильно, – сказал он, – я дорожу вашим доверием, к тому же цели, которые вы ставите перед ассоциацией, достойны высокой оценки. Вы собираетесь решать важные вопросы, но дело в том, что мне…
«Нам с вами не по дороге», – хотел сказать он, но говорить это, конечно, было нельзя, а Харт никак не мог сообразить, как отказаться от их предложения, не обидев ни Лонгтри, ни тех, кто за ним стоял. Еще меньше ему хотелось чувствовать себя их должником, поскольку подобное предложение тем не менее грело его самолюбие. Но он совсем не был настроен на долгие объяснения. Единственное, о чем он мог и хотел думать, – это о прошедшей ночи.
– Я еще ничего не решил, – сказал он. – Поймите, речь идет о будущем – о довольно отдаленном будущем, – так что я просто не могу ничего сказать наверняка. Только после того, как о моей отставке и увольнении из НАСА будет объявлено официально, я смогу распоряжаться собой более или менее свободно, но до тех пор я считаю любые разговоры на эту тему преждевременными. Да и сам бы я поступил в высшей степени безответственно, раздавая направо и налево обещания, выполнение которых зависит не от меня.