Та, которой не стало
Шрифт:
Линда Крофт ответила на рукопожатие с неожиданной силой и потом еще некоторое время не выпускала его руки.
– Вы напомнили мне моего покойного мужа, мистер Харт, – сказала она неожиданно.
– Похоже, ваш муж был счастливым человеком, мисс Крофт.
Она слегка порозовела от удовольствия.
– Он был очень красив, мистер Харт. Кстати, среди его предков тоже были индейцы. Из племени чероки, если не ошибаюсь. – Она улыбнулась. – Никогда бы не подумала, что буду принимать у себя такую знаменитость, как вы.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, мисс Крофт. Еще раз – благодарю…
И, попрощавшись с ней в последний раз, Харт легко сбежал по ступеням и двинулся по дорожке к машине. Неожиданно Линда Крофт снова окликнула его:
– Все-таки вам лучше обратиться к врачу, мистер Харт, – мне не нравится эта ваша рана на щеке!
В ответ он благодарно кивнул и запрыгнул в машину. Передав Мелине листок из блокнота, он некоторое время сидел неподвижно, глядя сквозь ветровое стекло перед собой, и только потом включил мотор.
– Что-нибудь случилось? – встревоженно осведомилась Мелина.
– Я паршиво себя чувствую, – признался Харт.
– Дать еще аспирин?
– Не в этом дело. Просто мне не нравится, как мы поступили с этой славной женщиной. Мы ее обманули!
– Я прекрасно тебя понимаю, – вздохнула Мелина, – но мне кажется, иного выхода у нас не было.
– Мне от этого не легче, – проворчал Харт, трогая машину с места. Ночной клуб, где он оставил свою машину, находился, наверное, на расстоянии меньше четверти мили от дома Линды Крофт, но он подавил в себе желание заехать туда и хотя бы проведать свой спортивный «Феррари». Его «Феррари» был четырехколесным транспортным средством, приводившимся в движение двигателем внутреннего сгорания, и та рухлядь, за рулем которой он сидел сейчас, – тоже, но на этом сходство между ними заканчивалось. Харт успел стосковаться по скорости, мощности и маневренности своей машины, однако он понимал, что даже появляться вблизи стоянки было бы неразумно. Их все еще могли подстерегать там полиция, ФБР или неведомые враги, поэтому он решительно свернул направо и, объехав квартал, вырулил на скоростное шоссе.
– Давай считать, что это было меньшее зло, – неожиданно сказала Мелина, очевидно, все еще размышлявшая о некрасивом трюке, который они проделали с Линдой Крофт. – Если бы мы не пошли на это, какая-нибудь другая супружеская пара тоже могла бы лишиться ребенка. Еще одна женщина могла бы погибнуть.
– Предупреждение возможных преступлений – именно ради этого ты и затеяла свое расследование?
– А разве этого не достаточно? – ответила она вопросом на вопрос.
– Почему же, достаточно… – сказал Харт. – Очень, очень благородная цель, мисс Ллойд! Только… Ты уверена, что тобой движет вовсе не желание отомстить?
– И это тоже, – ответила она мрачно. – Может быть, даже в первую очередь!
– Что это за мерзость? – Тобиас с неудовольствием нахмурился. Ему приходилось бывать в лачугах более ветхих и грязных, чем жилище Дейла Гордона, но лишь немногие из них производили столь жуткое впечатление.
– Так называемая «религиозная литература», – отозвался детектив Лоусон, видя, что агент с брезгливым видом перелистывает внушительных размеров буклет о конце света. В буклете было полным-полно соответствующих иллюстраций, живописующих бедствия, которые должны были неминуемо обрушиться на грешный мир в преддверии Судного дня. Обезглавленные мужчины, выпотрошенные женщины, поднятые на мечи младенцы. – Дейл Гордон помешался на гибели мира – похоже, он всерьез ожидал его в самое ближайшее время. Я ведь, кажется, рассказывал вам о его звонках этому проповеднику – брату Гэбриэлу? Уж на что он сам странный тип, и то подтвердил, что у Дейла Гордона крыша давно съехала.
– Да-да, припоминаю, – кивнул Тобиас. После беседы с Джемом Хеннингсом он и Паттерсон снова отправились домой к Мелине Ллойд, чтобы встретиться там с детективом Лоусоном и рассказать ему о двух самозванцах, которые действовали под видом агентов ФБР. Выслушав их, Лоусон с сожалением признал, что он, похоже, поторопился закрывать дело, хотя Дейл Гордон и был бесспорным убийцей Джиллиан Ллойд. Именно Детектив предложил двум агентам побывать на квартире Гордона, чтобы провести ее повторный осмотр и, быть может, наметить новое направление поисков.
Втроем они и отправились в перестроенный гараж Гордона, предоставив коллегам Лоусона продолжать осмотр дома Мелины.
При упоминании о брате Гэбриэле агент Тобиас выпрямился и отложил буклет в сторону.
– Насколько мне известно, брат Гэбриэл не пользуется особой популярностью у лидеров традиционных религий. Они считают его Церковь Благовещения сектой, и притом – опасной.
– Это вполне возможно, – пожал плечами Лоусон. – Но, думаю, все дело в обычной конкуренции. Традиционные религии могут просто завидовать тому, что брат Гэбриэл с каждым годом вербует себе все больше и больше последователей не только в Америке, но и в Европе, в Азии, в Африке. И везде у него есть свои отделения. Однако управление ими идет отсюда, из Соединенных Штатов, хотя, конечно, кое-какую самостоятельность в решении текущих задач брат Гэбриэл им предоставляет.
– А вы неплохо осведомлены, Лоусон. По-моему, вы зря времени не теряли, – заметил Тобиас, не скрывая своего удивления. Он действительно был поражен тем, насколько тщательное исследование провел Лоусон. Внешне детектив напоминал состарившегося хулигана, хитрого и изворотливого, но недалекого, однако теперь Тобиас был вынужден пересмотреть свое мнение о нем.
– На брата Гэбриэла меня «навел» Дейл Гордон, – признался детектив. – Мы выяснили, что только за последний месяц он звонил в Нью-Мексико не меньше десяти раз. Консультанты, которые отвечают на звонки в Храме, сказали мне, что Гордон звонил очень часто. Несомненно, что для него брат Гэбриэл воплощал в себе одновременно отеческую фигуру и спасителя – человека, который любит тебя, несмотря на все твои недостатки.
– То есть, присоединившись к Церкви Благовещения, Дейл Гордон почувствовал себя членом обширной семьи верующих…
– …И почувствовал себя личностью, чего, быть может, ему не хватало с самого детства. В результате преданность брату Гэбриэлу стала смыслом его жизни. Ради наставника и учителя Дейл Гордон и ему подобные способны на полное самоотречение…
– Что открывает для брата Гэбриэла весьма широкие возможности для тотального контроля за паствой.
– Не такого уж тотального. Кое-что он упустил! – неожиданно подал голос агент Паттерсон, копавшийся в дальнем углу полутемной комнатки.
– Что там у вас, мистер Паттерсон? – спросил Тобиас. Паттерсон протянул старшему агенту пухлую пачку фотографий.
– Я нашел это за кроватью, отодрал несколько досок от стены. Должно быть, ваши ребята проглядели их, – добавил Паттерсон, обращаясь к Лоусону.
Лоусон недовольно фыркнул. Он отдал службе в полиции, наверное, столько лет, сколько Паттерсон прожил на белом свете, к тому же отношения между полицией и ФБР традиционно были не самыми теплыми – в особенности когда федералы доводили до конца дело, официально закрытое местными копами. Поэтому Тобиас, пытаясь подсластить пилюлю или, по крайней мере, не позволить отношениям между ведомствами обостриться, поспешно сказал: