Та, которой не стало

Браун Сандра

– Зачем – я не знаю, но больше некому. В доме никого не было, кроме меня и Джема.

– Но в твоем аппарате мог стоять «жучок».

Эта мысль встревожила Мелину не на шутку.

– Но кто мог поставить его туда?

– Этого я не знаю. Я не уверен даже, что «жучок» действительно есть, просто надо учесть все варианты, чтобы не делать скоропалительных выводов.

– Нет, телефон не прослушивается, – твердо сказала Мелина. – Я уверена. Это Джем – я чувствую!

– Знаменитая женская логика?

– Скорее уж интуиция, однако ты вполне можешь ей

доверять. С самого первого дня – после того, как Джем узнал, что Джиллиан убили, – он вел себя… странно. Помнишь, на очной ставке у Лоусона он заявил, что идея с искусственным оплодотворением ему никогда не нравилась? Но Джиллиан говорила мне прямо противоположное. Она утверждала, что Джем буквально подталкивал ее к этому, говорил, что хочет этого ребенка, ее ребенка! Значит, он лгал – обманывал либо Джиллиан, либо нас. – Она замолчала и молчала так долго, что Харт вынужден был спросить:

– Это все его странности, Мелли? Или есть что-нибудь еще?

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– Джем солгал про помолвку. Джиллиан непременно рассказала бы мне об этом. И сколько бы Джем ни ссылался на то, что они якобы поклялись друг другу хранить это втайне даже от меня, я ему не верю. Все-таки я хорошо знаю… свою сестру.

– Если Джем лжет насчет помолвки, то что еще он может скрывать?

– Именно это меня и беспокоит.

– Но может ли Джем быть причастен к убийству Джиллиан? Это просто не укладывается в голове!

– Мне не хотелось в этом признаваться даже самой себе, но, честно говоря, именно это и пришло мне в голову.

Выражение, появившееся на лице Харта, заставило ее порадоваться, что она – не его враг. И она надеялась, что никогда им не будет. Лицо Харта выражало стальную, не знающую жалости решимость. Он внимательно посмотрел на нее.

– Знаешь, мне кажется, в тебе погиб большой талант.

– Талант?

– Да, следователя. Пожалуй, я позвоню Тобиасу и скажу ему, где он может в случае необходимости найти квалифицированного и способного помощника.

Мелина не была расположена шутить. Она с наслаждением вытянулась на кровати.

– Боже, как же я устала!

– Работа детектива довольно утомительна, – рассудительно заметил Харт. В квартире Хеннингса Мелина ужасно нервничала, опасаясь, что в любой момент может появиться либо хозяин, либо полиция. Они действительно очень рисковали, вскрывая замок при помощи кредитной карточки, однако их рейд не принес никаких результатов.

Мелина словно подслушала его мысли.

– Если у Джема Хеннингса есть какая-то тайна, то он хорошо ее прячет, – пробормотала она. – Во всяком случае, в его квартире не было ничего, что указывало бы на связь с теми двумя, которые явились ко мне домой.

– А среди журналов и книг не было ничего… особенного?

– Ничего. «Форбс», «Рипорт», «Файнэнс» и, конечно, «Плейбой» – именно их обычно читают преуспевающие биржевые маклеры. В туалете валялись дешевые детективы в бумажных обложках… Хотя, знаешь, мне показалось странным, что нигде в квартире не было ни записных книжек,

ни календарей, ни блокнотов для заметок. Вообще ничего вроде старых квитанций, конвертов с письмами, никакого бумажного мусора. Во всей его чертовой квартире ни одного клочка бумаги, на котором было бы что-то написано. Даже в мусорной корзине – я и туда заглянула.

– Действительно, странно для берлоги холостяка…

– Да нет, Джем вообще-то аккуратен. То есть я хотела сказать – он любит порядок больше, чем любой из известных мне мужчин. Однажды он пригласил меня и Джиллиан на ужин, и я была поражена идеальным порядком в его квартире. Джем умеет и любит готовить, но даже на кухне была абсолютная чистота. Это была даже не кухня, а какая-то образцово-показательная лаборатория. Впрочем, тогда я подумала, что он специально прибрался к нашему приходу, но, похоже, он вообще так живет. – Она пожала плечами, недоумевая. – Джем никогда мне особенно не нравился. Он казался мне слишком себе на уме, слишком сдержанным… знаешь, таким, что спроста и не пукнет. Теперь, когда я узнала о нем больше, я вообще не могу понять, что привлекло к нему мою сестру.

– То есть, ты хочешь сказать, она не была в него влюблена?

– Мне кажется, Джиллиан внушила себе, что любит его, но на самом деле…

– А зачем ей понадобилось внушать себе что-то подобное?

– Честно говоря, Харт, мне не особенно удобно обсуждать интимную жизнь Джиллиан.

– Это почему?! – изумился он. – Не забывай: мы провели вместе ночь, и то, что произошло между нами, не было ни низким, ни отвратительным. Я, во всяком случае, не считаю, что Джиллиан изменила своему жениху со мной… Тем более что он, оказывается, ей вовсе не жених.

– Интересно знать, почему ты так считаешь? Может, ты просто хочешь успокоить свою совесть? Ведь если честно, то история получается не очень красивая! Ты совратил женщину, вскружил ей голову так, что она забыла о своих обязательствах перед другим мужчиной, а потом решил умыть руки… Или что там положено мыть после таких, с позволения сказать, «мимолетных увлечений»?..

– Ты не права, Мелли, – серьезно ответил Харт. – Если бы Джиллиан была по-настоящему влюблена в Хеннингса, тогда конечно… Но ведь ты сама только что сказала, что она себе это просто внушила. Кроме того, Джиллиан как-никак было тридцать пять. В таком возрасте пора научиться отвечать за свои поступки.

– Все это и так, и вместе с тем – не совсем так, – возразила Мелина. – Во-первых, если даже Джиллиан и внушила себе любовь к Хеннингсу, то ее раскаяние было настоящим, а это отнюдь не умаляет твоей вины. А во-вторых… во-вторых, как ты справедливо заметил, Джиллиан было уже тридцать пять. Через каких-нибудь пять лет ей бы исполнилось сорок… Давай смотреть правде в глаза: для большинства женщин сорок – последний рубеж, быть может – чисто психологический, но все же… После сорока женщине почти невозможно выйти замуж и создать полноценную семью, поэтому мне кажется, что Джиллиан смотрела на Джема как на свой последний шанс.