Та, кто сгорает изнутри
Шрифт:
– Анна, просто не обращай внимания. Отношения наследников лидеров цивилизаций вообще не касаются никого из нас. Просто будем радоваться, что всё благополучно разрешилось.
Обстановка мигом разрядилась.
Но мрачность с лица Анны не сходила до самого вечера, когда она снова осталась наедине с Сетом и своими мыслями. На всякий случай Анна уточнила подробности о правителях оставшихся цивилизаций альворати. Маршалами управлял Сенат, а сонго отдали всю власть в невидимые руки ИИ. Прям от сердца отлегло.
Вскоре в Космической Академии началась предвыборная кампания, к которой готовились всё начало учебного курса. Прежние
Логично, что в Совет попадал как минимум один представитель каждой из разумных рас, присутствующих в Академии. Хоть это и не являлось чем-то обязательным. Но в КА не наблюдалось количественное превосходство какой-либо из рас. Озабоченная своей дальнейшей судьбой, Анна пришла к консулу, отмахнувшись по дороге от десятка голофлажков с изображениями кандидатов. Впрочем, помощники выдвинувших свои кандидатуры претендентов всё равно не видели в ней потенциальную избирательницу и не тратили время на агитацию.
Прямо с порога, не здороваясь, Анна заявила:
– Я хочу, чтобы и мои интересы кто-то в Совете представлял или хотя бы симпатизировал землянам.
Давид посмотрел на Анну одновременно с понимание и сомнением в глазах. Как доктор, который сильно сочувствовал смертельно больному, но не был в силах хоть как-то помочь.
– Во-первых, вероятность отыскать подходящего кандидата практически ничтожна. Во-вторых, за альво, который нам симпатизирует, никто не проголосует.
Рассерженно блеснув глазами, Анна скрестила на груди руки, не найдя слов от охватившего её негодования, вызванного реакцией её консула. Он и правда не собирался ничего предпринимать, чтобы как-то помочь?
– Но это не значит, что вы не можете хотя бы попытаться, - приободрил Кован, явно сам себе не веря.
Поняв безнадёжность ситуации, Анна всё же принялась за изучение личностей тех, кто жаждал попасть в Совет. Помимо уже известных альворати, внимание Анны привлекла лишь одна кандидатка - маршал Жозели Вольфакар. Впервые она повстречала Вольфакар в клубе пушистых зверушек, восхитив её Сетом, которого та нашла страшно милым. За короткий период их общения Жозели успела замучить Анну вопросами о земных кошках (интересно, как она вообще узнала об их существовании?), сразу начав мечтать о том, как однажды заведёт такую. Вольфакар живо интересовалась Землёй и считала любого альво, заслужившего преданность зверя, по-настоящему достойным уважения. Вот только правда заключалась в том, что у кандидатки не было ни единого шанса против даже тех же близнецов, ведь вся её программа больше походила на клубные планы любителей пушистиков.
Скитаясь по богатым на растительность садам Космической Академии вместе с Сетом, чтобы хоть как-то скрасить свой единственный выходной, Анна предавалась мрачным размышлениям. Её пребывание на Ни Мория становилось всё более невыносимым. И даже консулу Земли не было до этого никакого дела. Дог бегал от цветка к цветку из самых больших и нюхал их, вымазав весь нос в густом нектаре. И растения здесь тоже были чужими, едва похожие на земные и пахли иначе.
В тени какого-то цветущего раскидистого, похожего на громадный куст, растения Анна заметила Риваля. Он сидел на краю длинной скамейки в полном одиночестве, направив понурый взгляд в невидимую точку перед собой. Что могло стереть с прекрасного лица обычную беззаботность? Анна приблизилась к Ривалю, тот и головы не поднял, не обратив внимания на появление посторонней. Тогда она села рядом.
– Почему ты один? Где многочисленные последователи?
Риваль вздрогнул так, словно ушам не поверил, и перевёл взгляд на Анну.
– Я думал, ты больше никогда со мной не заговоришь, - выдохнул он.
Сет устроился у ног парочки и смотрел то на человека, то на принса.
– Стоило меня предупредить о своих ожиданиях, а то я обычно ничьих не оправдываю, - саркастически отозвалась Анна.
Риваль светло улыбнулся, понурости как ни бывало. Такое неожиданное преображение немного смутило Анну.
– За кого голосовать собираешься?
– поинтересовалась она.
– И почему не выдвигаешь свою кандидатуру?
– Мне запрещено входить в Совет, потому что слишком большим влиянием обладаю. А мой голос считается за тысячи, как тебе известно, потому предпочитаю воздержаться от участия.
В этот момент Анну осенило. Хоть это и было большой наглостью с её стороны, но стоило хотя бы попытаться.
– Зачем воздерживаться?
– проговорила она.
– Проголосуй за Жозели Вольфакар, тогда она сразу попадёт в Совет.
Риваль одарил собеседницу серьёзным взглядом:
– Ты хочешь этого?
– Она – мой единственный шанс получить дружественную землянам участницу.
– Ладно, - он отвернулся, снова направив взгляд в невидимую точку перед собой.
– Вот так просто?
– поразилась Анна.
– Да, можно и так сказать.
– Почему ты всё время помогаешь мне, Риваль?
Он какое-то время молчал, а затем произнёс медленно:
– Мне нравится, как ты смотришь на меня. Словно я подобен всем вокруг, подобен тебе самой. Даже сейчас, зная, кто я, ты не видишь во мне ничего особенного. Ни моя внешность, ни власть не волнуют тебя.
– Знаешь, я ведь на всех так смотрю.
– И для тебя не существует никого исключительного?
– Риваль повернулся к собеседнице.
– Всего два существа в целой вселенной, - она улыбнулась, потрепав Сета за ухо, - вот этот ушастик. И мой старший брат Колин.
– Здравствуй, - поздоровался Риваль с догом.
Тот коротко гавкнул. Риваль удивился:
– Он понимает меня?
– Каждое слово.
– А ты расскажешь о своём брате?
– Если тебе интересно, но только после того, как Вольфакар изберут. Будем считать это платой за твою безвозмездную помощь, - она замолчала на короткое время, а затем спросила, как бы между прочим.
– Щека всё ещё болит? Отёка не было?
Судя по выражению лица принса, он ожидал этого вопроса даже меньше, чем появления человека рядом с ним на скамейке в парке.
– Уже не болит, - коротко ответил Риваль, чьи голубые глаза от чего-то заблестели ещё ярче.
Кивнув, Анна поднялась и махнула рукой на прощание:
– Что ж, тогда ещё увидимся, самый обычный, ничем не примечательный парень.
Риваль всё продолжал улыбаться, провожая удаляющуюся парочку взглядом.
Всю дорогу до дома Сет чихал от пыльцы, которой нанюхался. А на душе у Анны полегчало. От того ли, что теперь она могла быть уверена в благоприятном для неё исходе на выборах или причиной стала светлая улыбка Риваля, так быстро простившего её вспыльчивость, точно сказать было сложно. Но стоило мучившим всё это время тревогам оставить сердце Анны, как её стало клонить в сон.