"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт"
Шрифт:
— Мог ли я вернуть их в исходное состояние? — думал учёный. — И должен ли был? Разве не лучше им быть такими, мощными, гибкими, неуязвимыми, отбросившими шелуху рефлексий?
— Нет, — говорил он убеждённо, глядя в толстое стекло, — не случайность предоставила мне этот шанс. Сама Судьба привела меня на этот путь. Вы — лишь черновик, первый набросок. Ваши тела, созданные природой для плотского удовольствия, моей волей и разумом превратились в источники грандиозного познания…
— Вы что-то сказали, профессор? — новая ассистентка принесла кофе. — Эти существа… Какими они были до того?
— Обычными, девочка. Они были обычными.
— Ах, увы, я тоже такая обычная, — вздохнула, колыхнув высокой грудью, эта юная прелестная блондинка. — Как я счастлива, что на меня падает скромный отблеск вашей гениальности! Я готова на что угодно, чтобы стать ближе к вам. На что угодно!
В больших влажных глазах девушки сияло восхищение, переходящее в желание, и Шроун невольно потянулся к застёжкам её халата. Его ожидания не были обмануты — под ним оказалось лишь красивое тонкое кружевное бельё…'
— Так, — перебила меня Аннушка, — я, пожалуй, наслушалась. Давай ты дальше прочитаешь сам, а завтра перескажешь краткое содержание?
— Как скажешь.
— Всё, я спать. Если соберёшься дрочить, не сопи громко и постарайся меня не забрызгать.
— Вот ты язва.
— Это ты меня ещё плохо знаешь. Спокойной ночи, солдат.
К утру ветер не то чтобы совсем улёгся, но уже не завывал угрожающе, а так, посвистывал. Позавтракали чипсами и газировкой — диета «Мечта тинейджера». Аннушка высунулась за дверь, покрутила головой, сплюнула:
— Не погода, а пескоструйка. Надо чем-нибудь морды замотать.
Порывшись в ассортименте ларька, нашла два тонких шарфа с какой-то яркой символикой. Интересно, тут был футбол? У нас такие фанаты носили.
— На, — протянула один мне, — натяни на лицо, а то пыли наглотаешься. И очки вот ещё. Фасончик сомнительный, но ты и так не красавец.
— Что выросло, то выросло.
— Да не переживай, я не переношу красавчиков. Дай поправлю… — она подтянула на мне шарф, — всё, пошли.
Я выкатил тележку и захромал по дороге. Погода явно портится — вчера, несмотря на ветер, видимость была до горизонта, а сейчас — метров двести, не больше. Дальше пейзаж размывается летящей в воздухе пылью, которая, несмотря на все усилия, лезет в нос, рот и глаза.
— Как твоя нога? — спросила Аннушка.
— Справлюсь, — буркнул я.
Нога не радует, вчера слегка натёр, мазь положения не исправила, но деваться некуда. Ждать, пока заживёт, некогда. Если судить по динамике, через несколько дней мы можем просто застрять в центре пылевой бури и сдохнуть там, когда кончатся вода и еда. Впрочем, это я о себе. Аннушка, если не врёт, может «свалить в любой момент». Ей просто машину жалко. Ну, так найдёт себе новую, подумаешь. А вот меня она при этом вряд ли на горбу потащит, так что буду терпеть и хромать, хромать и терпеть. Дело привычное.
— Дочитал вчера ту книжку? — вспомнила она через пару часов неторопливого движения.
Заметно, что мой темп её бесит, но она сдерживается, не торопит. Понимает, что без толку.
— Ага, — кивнул я замотанной в шарф головой, — не спалось что-то.
— Представляю, — хмыкнула она. — Мозоли на ладошках не натёр?
— Берегу ресурс на случай, если попадётся ванна с пеной.
— Я ничего не обещала, эй! — возмутилась Аннушка. — Только подумать!
— Вот и я тогда… Подумаю.
— Ладно, мыслитель, чем там дело кончилось-то? Баб, которых главный герой героически поимел в разных позах, можешь пропускать.
— Там не очень много осталось. Когда этот Шроун начал пялить ассистентку перед стеклянной стеной бокса, его бывшие внезапно взревновали, и оказалось, что стекло недостаточно толстое.
— Дай угадаю… Он сбежал, бросив недотраханную блондинку?
— В точку. Положил её красоту на алтарь своей гениальности. Так и сказал.
— Вот мудак.
— Не то слово. Две девицы, похожие по описанию на бронированных звероящеров, скушали конкурентку, распробовали свежее мясо, и им понравилось. В общем, вышло почти как с суслоёбиками, только эпичнее. Кровь-кишки-распидорасило, охрана клочками по закоулочкам, но потом наш герой напряг свой гениальный мозг, вспомнил, где у них слабое место, и победил в умеренно честном бою.
— Двух баб, которых сам же в это превратил?
— Именно. Но уронил на их трупы скупую мужскую слезу, не без того. Типа, жалко вас, бабы, но наука важнее. А ассистенток в отделе кадров и так очередь стоит.
— И ничего ему, конечно, за это не было?
— Наоборот, почёт, много денег и народное уважение. Война на носу, а тут такой подгон — лучи, превращающие баб в мясорубку на ножках. Это ж представь, что будет, если этими лучами вражеский город просветить? В общем, на последних страницах местный президент вручал нашему герою самую большую медаль, жал руку и плакал от счастья. На своё счастье, президент был мужик, а то ещё и отдался бы на столе в кабинете.
— Мудацкая книга, — объявила свой вердикт Аннушка.
— Согласен.
— Интересно, это фантастика?
— Ну, кукурузогурцы вокруг что-то не колосятся.
— И то верно.
Дневной привал пришлось устроить в каком-то закутке типа сарая — на улице даже перекусить толком не получается, больше песка съешь, чем еды.
— Чёрт, — сказала Аннушка, протирая свои синие глаза, — хреново это выглядит.
Сарай косой, из плохо подогнанных листов пластика, в щели задувает.
— Да, так себе, — я отстегнул ногу и изучаю подшипники нижнего сустава.
Сальники на них говно, и в смазку, судя по неровному ходу, попал песок. Дешёвка, что вы хотите.
— Сломалась? — спросила девушка.
— Ещё нет. Но вообще ресурс у этой штуки сомнительный. Никто не рассчитывал, что на типовом протезе кто-то устроит марш-бросок через самум, — я вытряхнул пыль откуда смог и прицепил ногу обратно.