"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт"
Шрифт:
В общем, приведя в рабочее состояние винтовку, я не почувствовал себя защищённым. В текущей ситуации я бы предпочёл привычный РПК, потому что если в этом чёртовом подземелье что-то есть, то объявится оно сразу на дистанции плевка, когда целиться уже некогда. Чувство опасности продолжило вопить «Вали отсюда, дебил!», но чёрта с два я его послушал, конечно.
— Ну, где твой бензин? — нетерпеливо шепчет Аннушка. — Чего-то мне тут тоже не по себе.
— Надо спуститься вниз, там тоннель и рельсы…
Рельсы на месте, тоннель тоже. Ничего не изменилось. В свете фонарика пыль выглядит непотревоженной, мои следы
Захромал по тоннелю вперёд, используя периодически экранчик винтовки вместо ночника. Она умеет видеть в темноте и даже подсвечивать контуры живых объектов. Лучше бы она умела стрелять очередями, но чего нет, того нет. Видимо, заряд для каждого выстрела там накапливается в каком-то типа конденсаторе. Не знаю, она, вдобавок ко всему, ещё и неразборная. Я же говорю, инженеры делали.
Пока дошли до места, культя разболелась дико. Судя по ощущениям, вкладыш протеза мокрый от крови, но проверять не стану. Вариантов у нас ровно один — бензин, машина, драпать. Надо просто продержаться.
В большой пещере нечто вроде сортировочной станции — много рельсовых путей, сходящихся и расходящихся пучками от стрелочных узлов. Вагоны внешне похожи на наши, что и не удивительно — предназначение определяет форму. Ящик на колёсиках. Бочка на колёсиках. Нам нужны бочки.
— Вот эта с бензином, — сказал я, дохромав из последних сил.
— Вижу, блин, на ней написано, — нервно ответила Аннушка. — Чем тут так воняет?
— Всем сразу, наверное. Целые поезда с химией, куча протечек. Я в прошлый раз дальше забирался, там местами даже рельсы растворились, так забористо.
— Мы тут не нанюхаемся какой-нибудь ядовитой дряни?
— Заодно и узнаем. Ты лучше канистру поищи.
— Где, блин?
— Без понятия.
— А раньше ты про неё вспомнить не мог?
— Я помнил. Но они один чёрт нигде не попались. Одна надежда — тут есть. Не вёдрами же нам бензин везти…
— Пошли вместе.
— Не могу, — я посветил фонарём на штаны, на которых уже проступило бурое пятно ниже левого колена.
— Сука, — выругалась Аннушка, — вот прямо как в кино ситуация. Сейчас мы разделимся, и нас сожрут поодиночке.
— Я залезу наверх, буду тебя вести и прикрывать. Раций у нас нет, придётся голосом.
— Только, чур, не кричать «апорт» и «к ноге». Я обижусь.
— Постараюсь сдержаться.
Я повесил винтовку за спину и принялся карабкаться по железной лесенке на верхнюю площадку цистерны. Не самое простое дело, когда у тебя полторы ноги. Сверху видно чуть лучше, хотя среди составов может распрекрасно спрятаться полк. Одна надежда на умный прицел винтовки. Он подсвечивает контур Аннушки, даже когда её перекрывают вагоны, а значит, есть надежда, что покажет и противника. Если тут есть противник. Пока за его присутствие говорит только чёртова интуиция, никаких признаков жизнедеятельности людей нет. Если бы я выжил в постапе, то точно не разбил бы лагерь посреди протекающих цистерн с химией, наверняка есть места поуютнее.
— Сейчас левее, — сказал я громко. — Увидишь зелёную цистерну, сверни за ней. Там дверь, за ней может быть склад или подсобка.
Девушка молча помахала рукой, подтверждая, что услышала. Если тут кто-то есть, и он наведётся на голос, то пусть идёт ко мне, а не к ней. Чтобы до меня добраться, ему
Аннушка добралась до железной двери и теперь привлекает моё внимание интенсивной жестикуляцией. Я добавил увеличения в электронный прицел — её фонарик светит на замок. Замок внушительный, висячий. Поскольку девушка разводит руками, мультитулом такой, наверное, не вскрыть.
— Отойди подальше, — крикнул я, — свети издали.
Она отодвинулась на несколько шагов, удерживая луч фонарика на месте. Я откинул небольшие сошки, упёр их в площадку цистерны, сложил экранчик и припал глазом к верхнему прицелу. Под указательным пальцем левой руки, на цевье, клавиша-миниджойстик и колёсико, переключающие режимы прицеливания. Взял максимальное увеличение, подвёл перекрестье под замок, коснулся триггера спуска — подсветился контур, цель захвачена. Умная штука, даже чересчур.
Хлобысь! Банг!
Звук не похож на выстрел, сухой, очень громкий щелчок, как будто кнутом. Если кто-то тут есть, то он теперь точно знает о нас.
Аннушка подняла руку предупреждающим жестом, подошла к двери, подёргала замок, развела руками — не вышло.
То, о чём я говорил — мелкая пуля прошила замок и дверь насквозь, но открыть его это не помогло. Скорее, наоборот — теперь его и ключом не откроешь. Чуйка просто подвывает о том, что надо как можно быстрее рвать когти, поэтому, дождавшись, пока девушка отойдёт, я всадил в замок пять пуль подряд. Какая-то из них легла удачно — он просто развалился.
Аннушка с усилием открыла дверь и, помахав мне на прощание, скрылась за ней. Всё, дальше я ей ничем помочь не могу. Вряд ли кто-то сидел годами в запертом снаружи помещении, ожидая оказии сожрать худую жилистую девицу, но, если всё-таки да, надеюсь, она сама с ним справится. В конце концов, у неё есть пистолет и своеобразное обаяние. Обаянием и пистолетом можно добиться многого.
Переключил прицел на боковой экранчик, так обзор шире, покрутился — ничего подозрительного. Подземная станция находится, судя по всему, в бывшей природной пещере — я как раз недавно книжку про это читал. Про сталагмиты и шпалоукладчиц которая. Можно представить себе, что, какова бы ни была природа здешнего апокалипсиса, кто-то в нём выжил — люди та ещё живучая сволочь, до конца их вывести так же сложно, как тараканов. Тем более, что у аборигенов и опыт есть, у них до того три таких было. Не исключаю, что где-то в здешних подземельях бродят какие-нибудь одичавшие туземцы, пуляющие друг в друга гайками от рельсового полотна из рогаток. Но что им делать конкретно здесь — не могу представить. Насколько мне видно с насеста, те цистерны, что не вытекли сами, проржавев, не вскрыты. Значит, бензин, толуол и даже спирт гипотетическим выжившим без надобности. Верится в это с трудом — особенно по части спирта. Мои соотечественники зубами бы к нему путь прогрызли. Так почему же чуйка надрывается всё громче?
Когда Аннушка показалась из дверей, в моей башке уже били колокола громкого боя, выли сирены ГО и моргали красные лампочки. Спина взмокла, от адреналина звенит в ушах. Девушке тоже явно не по себе, высунулась с пистолетом и фонариком, огляделась… Мне захотелось заорать «Ну кто так помещение контролирует!», но я, разумеется, сдержался. Как может, так и контролирует, пяти лет опыта в штурмовых у неё нету. Помахала пистолетом, покрутила головой, поводила фонариком — потом выперлась спиной вперёд, таща за собой какой-то бидон.