"Та самая Аннушка". Часть первая: "Аннушка и ее Черт"
Шрифт:
Я напрягался изо всех сил, и, можно сказать, почти бежал. Насколько это возможно, прыгая на одной ноге с тележкой и бидоном.
— Ещё чуть-чуть! — вопит в ухо Аннушка. — Вот. Всё…
Чёрный туман моргнул и выплюнул нас.
Прямо в воду.
— И вот спрашивается, на кой чёрт мы пёрли этот бензин? — мрачно спрашивает Аннушка, глядя сквозь окно на затянутое чёрными
— Чтобы заправить твою машину.
— Чувствую себя полной дурой. Ну почему мы сразу так не сделали?
— Как?
— Не вышли через Изнанку?
— Не знаю. Почему?
— Потому что я дура, — самокритично сказала девушка.
— Зато ты красивая, — утешил её я.
— Ага, особенно после того, как мы вылезли из болота. С бидоном, глядь, бензина вылезли! Как ты сказал? Кикимора? Это, кстати, кто?
— Фольклор. Обитательница болота. Кажется, заводит путников в трясину и жрёт. Но я точно не помню.
— По-твоему, это красиво?
— Мокрая маечка — это всегда красиво.
— Иди в жопу. Да ты будешь, сука, гореть, или нет?!
Огонь, который она безуспешно пыталась развести в камине, снова погас, что неудивительно, поскольку дрова сырые. И растопка сырая. И всё сырое. Мы расположились в домике, похожем на небольшую гостиницу, возле залитого водой по самые отбойники шоссе, так что дождь больше не льёт нам на головы, однако сырость вокруг такая, что предмета с содержанием воды менее пятидесяти процентов тут не найти. Мебель, которую мы разломали на топливо, представляла собой раздутую от влаги древесину с облезшим лаком и сгнившей тканью. Доски пола пошли винтом, выпуская в щели чёрную плесень вперемежку с белёсой травой. Единственный растопочный материал — две книги, которые мы притащили с собой из мира песчаных бурь. Они лежали в моём рюкзачке и не успели промокнуть, пока мы тонули в десяти метрах от трассы. Эти десять метров дорого нам дались, но мы вытащили всё, включая бензин.
— Бензин, — напомнил я Аннушке.
— Что с ним?
— Он отлично горит.
— Чёрт, я настолько привыкла лить его в бак, что даже не подумала… Сейчас.
Она притащила с кухни железную кружку, открыла бидон, зачерпнула, понюхала…
— Какой-то он… А, ладно.
Плеснула в камин, щёлкнула зажигалкой. Полыхнуло, завыло в трубе.
— Надеюсь это сырьё просохнет и займётся раньше, чем мы выльем туда все полсотни литров, — сказала Аннушка недовольно. — Святые Хранители, как же я не люблю этот мир!
— Так ты бывала тут раньше?
— Нет, блин, наугад в первое попавшееся болото нырнула!
— Я не знаю, как это работает, — напомнил я. — А ты пока только ругалась, ни слова не объяснив.
— У меня есть повод! Сука, да у меня тысяча поводов ругаться! Всё через жопу, вот буквально всё! Слушай, скажи честно, тебя никто не проклял случайно? Ну, может, ты какую-нибудь злую ведьму огулял спьяну? Поматросил и бросил? Блин, я не помню, чтобы мне когда-нибудь так не пёрло,
— Может, потому что везёт мне? Бывает везение за чужой счёт?
— Без понятия. Но я столько повидала, что не удивлюсь. А тебе везёт?
— Я не сдох в том мире. Я встретил тебя.
— Так себе везение. Может, всё-таки ведьма?
— Нет, — ответил я, подумав, — из всех моих знакомых женщин больше всего на ведьму похожа, пожалуй, ты. Но с тобой у нас ничего не было. К сожалению.
— С чего это я ведьма? — удивилась Аннушка, выкладывая мокрые куски мебели вокруг загоревшихся.
— Красивая. Смелая. Творишь чудеса. Грязная, как будто только что выкопалась из могилы.
— Что-о-о? Ой, иди в задницу. Ты и сам не краше. Болото есть болото. Но лучше оно, чем Изнанка. Если бы не акк…
Она протянула мне совершенно белый, полупрозрачный, как из мутноватого оргалита, цилиндрик.
— Что с ним?
— Он пустой. Изнанка сожрала всё то море энергии, что было у него внутри. Только за счёт этого ты жив. Только за счёт этого я смогла вытолкнуть тебя в срез.
— И что с ним теперь делать?
— В жопу засовывать, блин! Что за вопрос? Оставь как сувенир. Вместе с винтовкой. Ей теперь только по голове если кого стукнуть.
— И что, никак его нельзя… ну, я не знаю… зарядить?
— Не слежу за вопросом. Вроде бы можно было, потом стало очень проблемно, потом совсем никак… В общем, моя позиция: «В жопу древние артефакты». Можешь приступать.
— Воздержусь, пожалуй, — сказал я, убирая цилиндрик в карман. — Вдруг да подвернётся оказия. А нет — на полку поставлю, любоваться. Рядом винтовку на ковёр пришпандорю, будет дизайн.
— Как знаешь, — согласилась Аннушка. — В принципе, он и пустой чего-то да стоит. Надеюсь, скоро тут будут те, у кого можно спросить.
— То есть это не просто рай для лягушек? Тут кто-то живёт?
— Не, если б тут кто-то жил, ему бы понадобились жабры. Местные что-то такое учинили с климатом, что дождь не перестаёт никогда. Учинили и делись куда-то, может, в жаб мутировали, не знаю. Отвратное местечко, но по какой-то причуде топологии почти все накатанные маршруты его цепляют. Есть такие места, сами по себе низачем, но торчат, как гвоздь в подмётке. Максимум вероятности с кем-то пересечься, если не можешь добраться сам. Это одно из них. Не самое приятное, но ближайшее, куда я дотянулась с Изнанки. Рано или поздно тут кто-то проедет — это уже больше, чем можно сказать про девяносто процентов срезов. Как твоя нога?
— Хреново, — сказал я коротко. — Жить буду, но протез надену не скоро.
— Ничего, сиди, отдыхай. Камин разгорелся, сейчас обсохнем сами, потом просушим пару матрасов, будем валяться и ждать попутки. Книжку, вон, пока почитай. От неё почти половина осталась.
Аннушка раскрыла остаток тома, страницами которого разводила камин, и прочла вслух:
«…Позволь же мне принять в себя твою мощь! — вскричала Озилия. — Разреши сделать для тебя всё! Как сладостно дать тебе то наслаждение, для которого создана женщина!» М-да, ещё один типичный образчик тамошней литературы. Лично я не считаю, что создана для наслаждения. Неприятностей от меня всегда было больше. Будешь читать эту хрень?