Таблетки от непогоды
Шрифт:
— В тридесятом царстве землетрясение, — сказал Сурок.
— А у меня прыщ на носу! Меня от него всего трясет.
— А тридевятое царство в тартарары провалилось.
— А у меня прыщ на носу, чтоб ему туда же провалиться, — говорил Хомячок.
— Говорят, скоро конец света! — сказал Сурок.
— А у меня прыщ на носу, и никакого конца ему не будет!
— Бесчувственный зверек! — закричал Сурок. — Можно подумать, что твой прыщ важней всего на свете, что у других прыщей не бывает!
— Бывают и у других прыщи, но мой больней чужого.
Слова
— Ой-ёй-ёй! — застонал Сурок. — Ой, больно!
— Подумаешь, шишка на лбу! — сказал Хомячок. — Тебе бы мой прыщ, тогда бы ты не так запел.
— Да моя шишка в сто раз больней твоего прыща! — закричал Сурок.
— Тридесятое царство трясет. Тридевятое в тартарары провалилось. Скоро конец света, а он со своей шишкой носится.
— Ты что, издеваешься? — закричал Сурок. — Провались ты со всеми царствами! Еще друг называется. Больше ноги моей у тебя не будет.
И Сурок ушел.
А Хомячок остался при своем мнении, что его собственный прыщ больнее чужого и тем более шишки Сурка.
Лиса и Мышонок
У Мышонка не было ни мамы, ни папы. Никто его уму-разуму не учил, никто не говорил, что можно, а чего нельзя.
Много раз он был на краю гибели, но всегда ему везло: помогала смекалка. Однажды он нос к носу повстречал Лису.
— Все! — сказала Лиса. — Разрешаю пискнуть разок напоследок. Жаль все же сироту.
Лиса закрыла глаза, облизнулась, стряхнула с мордочки прилипшие куриные перышки, потянулась… Мышонок не стал пищать, а быстро вскарабкался на какое-то дерево. Лиса опомнилась, хотела схватить Мышонка, а он уже высоко.
— Ты что же это делаешь, негодник! — возмутилась Лиса. — Разве мыши по деревьям лазают? Твои родители поумнее тебя были, но такого никогда не вытворяли. Мыши должны бегать по земле.
— Я этого не знал! — ответил Мышонок. — Некому было учить.
— Теперь ты знаешь! Спускайся вниз, извинись и больше никогда так не делай.
Мышонок хотел спускаться, но задержался.
— Куда это годится! — возмущалась Лиса. — Никаких правил не соблюдаешь, беспризорник. А если я летать начну, что тогда? Слезай сейчас же!
Мышонок не слезал.
— Еще немного посидишь на дереве и станешь белкой. Позор! Смотри, у тебя уже беличий хвост начинает расти.
Мышонок оглянулся на свой хвост и чуть не свалился в раскрытую пасть Лисы. А Лиса походила вокруг дерева и говорит:
— Залезла бы я на дерево, да воспитание не позволяет.
Лиса убежала, а Мышонок решил на всякий случай никогда больше не попадаться ей на глаза.
Цапля
Цапля наглоталась лягушат. Постояла
«Как хорошо! — думала Цапля. — Тепло, сухо, и никто не мешает. Нет под крылом ни волка, ни лисы».
Стояла, стояла. Вдруг слышит: — Спасайся, Цапля, волк!
Но Цапля даже не встрепенулась. Зато представила, как она, высунув голову из-под крыла, поднялась в воздух и стала кружиться над озером. Теперь волк был ей не страшен. Волки летать не умеют.
Кружась над озером, Цапля видела цаплю, стоявшую недалеко от берега на мели. Голова у нее была спрятана под крыло. И к той Цапле подкрадывается волк.
«Спасайся, цапля, волк!» — закричала Цапля.
В это время волк сделал прыжок и вцепился Цапле в горло.
«Глупая цапля, — успела подумать Цапля, — ну кто же прячется от волка под крылом».
Без обиды
Голодные волки решили задрать медведя. Пришли к нему в гости и давай нахваливать. И добрый-то он, и самый сильный, и самый умный, и самый уважаемый. Медведь растрогался и говорит:
— Вижу, что зря на волков наговаривают. Вовсе вы не злые и не коварные.
В этот момент что-то трах Медведя по голове. Даже искры посыпались. Медведь взревел, хотел всех в порошок стереть, да увидел спокойные, дружелюбные лица гостей. Все они мирно беседовали и нюхали малиновое варенье.
«Меда объелся, — решил Медведь, — вот в голову и бьет».
Но только он успокоился, как на голову ему обрушился новый удар. Словно потолок рухнул. Очухался Медведь, осмотрелся. Волки улыбаются ему приветливо, хвалят за угощение и гостеприимство.
— Что-то совсем голова раскалывается, — сказал Медведь, стараясь как можно приветливее улыбаться волкам.
В этот момент на голову медведя обрушился такой удар, что он испустил дух. Убитый медведь лежал на полу и приветливо улыбался. Все произошло так быстро, что он даже не успел обидеться.
Волки съели медведя и пошли домой.
— Исключительный медведь попался, — говорили они по дороге, — вежливый, обходительный, гостеприимный. Не то что другие. Такого и обидеть грех. И дело иметь с таким сплошное удовольствие.
— Да и мы тоже молодцы, — говорили другие, — сами наелись и хорошего медведя не обидели. Самое главное — это никого не обидеть. К сожалению, не все это умеют. Иначе кто бы сказал о волках дурное слово?
Как назвать аистенка?
Появился в гнезде аистов аистенок.
— Как назовем аистенка? — спросила мама у папы Аиста.
— Не знаю! — ответил Аист.
— Если сам не знаешь, попроси совета у других, — сказала Аистиха.
Полетел Аист искать помощника в трудном деле и встретил Лису.