Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
Ему хотелось детей. Детей от нее. Пусть эгоистично, зато честно.
Конечно, без истерик, страхов и слез не обошлось. Сперва Юля жутко испугалась своего положения. Заверяла, что не готова. Что нужно подождать года два-три. А сейчас… сейчас непременно сделать аборт. Тогда не выдержал и он. Сорвался и на эмоциях дал ей свое согласие на медикаментозное прерывание беременности. И эта мелкая зараза абсолютно серьезно грозилась прибегнуть к нему. Обязательно прибегнуть.
Вот только не смогла. Когда они успокоились и поговорили по душам, поняли, что оба хотят этого ребенка. Словом, поразмыслив немного, Юля согласилась. Встала на учет. Посоветовавшись, они решили,
— Марат! — очередной ее стон стремительно выдернул мужчину из воспоминаний, вернул к реальности. — Убей меня! Я больше не могу!
— Дочка, — тут же вмешалась Наталья Васильевна, — перестань! Успокойся! Все идет, как должно! Дыши, милая. Глубже. Вот так. Повторяй за мной.
— Сынок, — подключилась и Таисия Семеновна, — отлепись от нее! Хватит. Ступай, намочи полотенце!
Он намеревался сделать это, но Юля вцепилась в него с такой сумасшедшей силой, что Каримов даже немного растерялся.
— Нет! — воскликнула она, порывисто. — Не уходи! К черту полотенце! Не оставляй меня! Не оставляй… нас…
«Никогда! Пока дышу. Пока живу. Никогда!»
Повинуясь инстинктам и ее слезной просьбе, Марат остался. Но вскоре Юля заметалась сама. Вывернулась из его объятий, опустилась на четвереньки в поисках облегчения, и тихонько заскулила. В тот момент обе их матери переглянулись, и Наталья Васильевна торопливо вышла из палаты. А Таисия Семеновна все же намочила полотенце в ближайшей раковине. Присев на корточки рядом со своей снохой, она принялась заботливо протирать ее лицо, лоб, руки и шею.
— Сейчас самое сложное, милая, — приговаривала она нежно, — сейчас самое сложное. Будь сильной, наша девочка. Думай о ребенке. Ему в разы тяжелее!
Юля послушно кивала, прислушиваясь к каждому ее совету. К каждому слову.
А потом вернулась Наталья Васильевна в компании медперсонала.
Осмотрев пациентку, они решили, что раскрытие отличное и время пришло.
Ее уложили на кушетку и куда-то повезли. Каримов ринулся следом, но мать преградила ему дорогу, очень строго заявив:
— Нет, сынок! На самих родах тебе делать нечего!
— Я должен быть рядом! — прорычал он, стискивая кулаки. — Я нужен ей!
— Есть вещи, которые мужчинам лучше не видеть! — она ласково погладила его по щеке. — А зная какой ты у нас… в общем, Марат, не мешай врачам делать свою работу! Жди здесь, родной. Мы с Натальей справимся не хуже.
Вскоре он остался в палате один. Совсем один. И это одиночество сейчас просто убивало. Пульс дико долбил по вискам. Не зная, куда себя деть, он подошел к окну и распахнул его настежь. Горячий июльский воздух проник внутрь помещения, приятно согревая кожу. Вспомнив, что в кармане имеется пачка сигарет, Марат подпалил одну из них. Хотел затянутся до белой ряби в глазах, да не успел. Застыл, задумчиво разглядывая тлеющую сигарету. Осознал внезапно, как сильно у него трясутся руки. И еще кое-что осознал.
«Я стану отцом! Я… вот-вот… в любую секунду стану отцом!»
Курить резко расхотелось. Сперва сигарета была брезгливо вышвырнута в окно, а затем туда же полетела и вся пачка. Тяжело дыша, Каримов невидящим взглядом уставился вдаль. На него вновь нахлынули воспоминания. А вспомнить действительно было что.
За минувшие девять месяцев произошло многое…
Кристина — заклятая Юлина подруга, наконец-то получила по заслугам. Ее родственникам пришлось потратить баснословные деньги, чтобы отмазать любимую доченьку от тюрьмы. Они продали почти все, что у них было и влезли в огромные долги. Как только ее семья лишилась своего статуса и влияния, Илья поставил жирную точку в отношениях с Кристиной. Променял ее на более выгодную партию. Об этом им с особым энтузиазмом рассказал Костя. Уж кто-кто, а он всегда был в курсе подобных пикантных новостей.
Дарья ушла из жизни спустя полтора месяца, после их последней встречи.
Марат мог твердить сколько угодно, что ему на нее плевать. Однако, известие о ее смерти далось ему тяжело. Только вида он не подавал. За Юлю беспокоился. Да и глядя на Артема, все отчетливее понимал, что все же благодарен Дашке… за частичку своего брата, воплощенную в этом ребенке.
Отец года, то бишь Александр Попов собственной персоной, несколько раз пытался вернуться в семью. К бывшей жене. Но Наталья Васильевна ответила ему категоричным отказом. Не удивительно. Ее личная жизнь тоже налаживалась. На море она познакомилась с одиноким мужчиной, и вроде как, влюбилась. Сперва они поддерживали отношения на расстоянии, но потом дело приобрело более серьезный поворот. Ради нее мужчина сменил место жительства, переехал в их город, и сделал ей предложение. Наталья Васильевна с ответом не торопилась, но и Костя, и Юля прекрасно понимали — скоро у них появится отчим. Впрочем, за свою мать они были лишь рады.
А Марата радовало все, что радовало его жену и племянника. К слову, о нем.
Артем с ужасом воспринял известие о грядущем прибавлении в их семействе. Он безутешно плакал, и страшно переживал. Думал своей глупой детской головой, что теперь он будет никому не нужен. Но Юля смогла его успокоить. Она целовала Артема и клялась ему в вечной любви до тех пор, пока слезы мальчугана не превратились в задорный счастливый смех.
Когда Юля стала округляться, а их ребенок начал устраивать настоящие танцы в ее животе, все изменилось. Теперь Артем с замиранием сердца ожидал того момента, когда наконец-то увидит свою сестру. Он первым трогал Юлю, когда малышка пиналась, и постоянно разговаривал с ее животом. Наблюдая за этим, Марат впервые в жизни понял значение фразы «задыхаться от нежности». И задыхался в тот момент не только Артем.
Эту девчонку, его дерзкую студентку, его жену боготворила вся семья.
«А теперь она там… от боли подыхает! — обозлился на себя, прерывая череду воспоминаний. — А я тут… и ничего сделать не могу! Помочь ей не могу! Бл*дь! Бл*дь!»
Он заметался по комнате, будто тигр в клетке. Злой. Разъяренный.
Сложно утверждать, сколько времени он провел за этим занятием. Десять минут, или полчаса.
Но в какой-то момент его мучения наконец-то закончились — в палату заглянула медсестра.
— Поздравляю вас! — торжественно произнесла она, улыбаясь от уха до уха. — У вас родилась прекрасная дочь!
Казалось, сердце сейчас просто лопнет в груди.
Пульс загудел. Выброс адреналина в кровь ощущался запредельным.
Дыхание сперло. Конечности одеревенели.
Все, на что ему хватило сил, так это рвано выплюнуть:
— Как она? Как себя чувствует моя…
— Роженица и младенец в полном порядке. Вы можете присоединиться к ним. Я провожу вас. Но сперва хорошенько вымойте руки и используйте вот этот… стерильный костюм. Поторопитесь, пожалуйста. Им нужно отдыхать.