Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
Он стоял, прищурившись, склонив голову набок, спрятав ладони в карманах брюк и расставив ноги на ширине плеч.
Да, мужчина выглядел пугающе. Действительно пугающе.
Особенно когда молчал. Вот прямо как сейчас.
«Боже, дай мне сил пережить этот вечер!»
Он шагнул вперед, сокращая расстояние между ними. И табун мурашек промчался вдоль позвоночника, едва аромат его парфюма проник в ноздри.
Свежий. Вкусный. С нотками цитруса, кедра и моря.
— Марат Евгеньевич? —
— Хотел! — перебили ее бесцеремонно.
— …поговорить? — все же закончила фразу.
— И поговорить тоже! — прилетело в ответ. — Проходи!
Заведующий кафедрой распахнул перед ней дверь своего кабинета.
А дождавшись, когда она прошмыгнет внутрь, вошел следом и направился прямиком к столу.
Попова же замерла истуканом прямо посреди комнаты. Каримов тем временем развалился в кожаном офисном кресле и выжидающе уставился на девушку. Хмуро. Недовольно. С презрением.
— Располагайся! — мужчина кивнул на свободный стул.
Она неуверенной поступью двинулась к указанному месту. Испытывая чудовищную неловкость, присела на самый край и разместила на соседнем стуле свою сумочку.
— Ну? — протянул он многозначительно. — Чего молчишь? Рассказывай!
— О чем? — Юля затравленно уставилась на преподавателя, ожидая подвоха в каждом его слове. — А, наверное… Поняла! Для сегодняшних игр у нас все готово. Шарики. Шарфики. Плакаты для группы поддержки тоже. Я предварительно согласовала их с Виктором Эдуардовичем, а сегодня принесла в институт и передала ребятам. Чеки вручила опять же Макарову. По отчетности все ровно. Копеечка в копеечку! Но если хотите проверить лично…
Марат подался вперед, вынуждая ее умолкнуть на полуслове.
— Скажи-ка мне, Попова: а ты вообще осознаешь, где ты находишься?
Столь странный вопрос застиг девушку врасплох.
— Да-а-а-а…
— Нет! — брезгливо скривился мужчина. — Ты явно путаешь свой клуб с нашим университетом! И путаешь конкретно!
— В каком смы…
— В прямом! — рявкнул он вдруг, заставляя ее инстинктивно вжаться в спинку стула. — Когда это прекратится? Сколько можно устраивать из учебного заведения с безупречнейшей репутацией… самый настоящий проходной двор? Здесь тебе что, чертов бордель? Твои бесчисленные ухажеры теперь будут наведываться сюда каждый день? Они у тебя плодятся в геометрической прогрессии, что ли?
Юля вскочила на ноги, сражаясь за каждый глоток кислорода, ибо дышать ей резко стало нечем. Грудную клетку сдавило точно стальными прутьями.
— Вы что такое говорите? — воскликнула она, стиснув ладони в кулаки. — Какие еще ухажеры? Какой проходной двор?
— Сядь на место и не повышай голос, пташечка!
— Тогда и вы не повышайте! Чего вы кричите на меня?
— А что делать, если ты по-другому не понимаешь?
— Да неужели?
— В общем, так, Попова: это было последнее предупреждение! Еще раз увижу тебя у стен ВУЗа с очередным хлюпиком, будь готова к штрафным санкциям!
— К каким? — уточнила дрогнувшим голосом.
— Каждая подобная выходка будет приравниваться к пропуску лекции!
— ЧТО?
— Я сказал: сядь! — раздраженный рык.
— Но как же так? Это же… нечестно!
— Все честно, Юля! Все честно! Для своих свиданок выбирай другие места!
— Сви… свиданок?
«Черт подери! Он принял Жукова за моего парня? Думает, я сама его позвала? Ну, спасибо, Илюша! Удружил, гад! И что теперь со всем этим делать?»
Дабы не сойти с ума и хоть немного успокоиться, девушка шумно вздохнула и рухнула на стул практически без сил. В воцарившейся тишине отчетливо прослушивалось и тяжелое учащенное дыхание ее собеседника. Он, как оказалось, был взбудоражен их перепалкой ничуть не меньше.
— Марат Евгеньевич, — предельно спокойным голосом Юля попыталась объяснить, — я не смогу это контролировать. Мой бывший парень сам пришел — его никто не звал. А если он надумает преследовать меня, встречая у дверей института каждый божий день? Мне что же, сразу отчисляться?
— Бывший? — Каримов усмехнулся. — Это который из трех?
Вот тут-то Попова и лишилась дара речи. Абсолютно и бесповоротно.
«Трех? Каких еще трех? О чем бормочет этот сумасшедший?»
— Впрочем, неважно! — продолжал тем временем мужчина. — Итог один — нечего им здесь отираться. Пускай твои герои преследуют тебя у дверей в «Запретный плод»! И наведываются туда же сколько их душеньке угодно!
«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»
С вызовом уставившись на преподавателя, Юля разъяренно зашипела:
— Я не знаю, о ком вы говорите! Нет у меня никаких героев! А что до вас… Конкретно вам, Марат Евгеньевич, не помешало бы и наведаться в «Запретный плод» на досуге! Сдается мне, что без приватных «танцев» Карины вы становитесь просто… невыносимы!
В следующую секунду тяжеленный мужской кулак с грохотом опустился на крышку стола, а тишину пространства разрезал его грозный рев:
— Попова! Ты совсем оборзела? Хоть фильтруй немного, что и кому ты говоришь!
— Простите! Я не хоте…
— К тому же, девочка моя, — ехидно протянул Каримов, внезапно сменив гнев на милость, — если ты меня не видишь в данном заведении, это еще не значит, что я его не посещаю! И… а, черт! Что за?..
Резко замолчав, Марат Евгеньевич принялся часто моргать, щуриться и усиленно натирать свой левый глаз. Только сейчас Юля и сообразила — от силы его удара что-то осыпалось с потолка. Осыпалось и угодило этому тирану прямо…
Не выдержав, она сложилась пополам от дикого истерического хохота.