Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— От…пусти! — из ее глаз брызнули слезы. — Пожалуйста! Юля, мне жаль…
— Ах, тебе жаль? — выплюнула яростно. — Не поздновато ли ты…
Закончить фразу она не успела — ее в одно касание оторвали от Кристины.
Кто-то сильный — очень сильный — схватил Юлю за локоть и развернул к себе лицом. Попова ошарашенно застыла, буквально обмирая от волнения.
«О, господи! Что он здесь делает? Как тут оказался?»
С высоты своего роста на нее смотрел Каримов. Его и без того темные глаза сейчас были почти черными
Он ничего не говорил. Просто тяжело дышал. Просто остервенело стискивал зубы и кулаки. Просто пожирал ее своим безумным взглядом и, кажется, сам был не против свернуть кому-нибудь шею. Или же…
Нахмурившись, Марат указательным пальцем приподнял ее подбородок, вынуждая немного запрокинуть голову, а после, шумно выдохнув, жадно набросился на ее губы. Поцелуй был коротким. Но таким пошлым и обжигающим, что Юлю кинуло в жар. Ее сердце дико загрохотало в груди. Колени задрожали. А низ живота прострелило безбожно сладкой истомой. Она невольно всхлипнула, будучи не в силах справиться с откликом своего тела. И слегка пошатнулась, когда он резко отстранился.
Лихорадочный взгляд глаза в глаза. Голодный. Немигающий.
Секунда. Вторая. Третья. И… весь мир будто перестал существовать.
Юля окончательно обезумела. Оглушенная ревом собственного пульса, она схватила мужчину за грудки и притянула обратно. К себе. А после, уже совсем не понимая, что творит, повисла на его шее и поцеловала в ответ.
Глава 35
«Гребаный ад!»
Буквально осатанев от осознания случившегося, Марат что есть мочи стиснул Юлю в своих объятиях. До боли. До хруста костей. Демонстрируя свою власть над ней. Свою силу. И свое покровительство одновременно.
Он зарычал ей прямо в губы, вибрируя от напряжения, как чертов оголенный провод. Ее тихий ответный стон резанул по его изодранным в клочья нервам, точно скальпелем по плоти. Сердце надрывалось в груди. Пульс дико долбил по вискам. И тем не менее, собрав в кулак последние крупицы своего самоконтроля, Каримов мягко отстранил Юлю от себя и прохрипел:
— Тише, девочка! Тише! Давай-ка мы с тобой немного… сбавим обороты!
«Иначе с ума сойду! Рехнусь! Или тупо сдохну!»
Попова (не без труда) сфокусировала на нем свой посоловевший взгляд.
И мужчина триумфально улыбнулся, понимая причину ее растерянности.
— Ты в порядке? — уточнил, не узнавая собственного голоса.
Сражаясь за дыхание, Юля смущенно кивнула и нервно облизала губы.
Губы, на которые ему хотелось наброситься вновь. Инстинктивно. Рефлекторно. Губы, которые он желал терзать долго и беспощадно.
«Спокойно! — твердил сам себе. — Угомонись! Не здесь же! Не… сейчас!»
Заправив ей за ухо выбившуюся прядь волос, Марат прожег ее лихорадочным и наверняка поплывшим от вожделения взглядом.
— Уйдем отсюда?
Она засомневалась. Нахмурилась. Шумно сглотнула.
— Поедешь
И облегченно выдохнул, когда Попова робко кивнула.
Просто кивнула, даже не уточнив, куда. Зачем. И для чего.
«Ох, пташечка! — внутреннего ликования сдержать не смог. — Я только что вручил тебе билет в один конец! И ты им воспользуешься! Воспользуешься!»
Машинально посмотрев немного левее, Каримов почувствовал, как в нем вновь поднимается волна бесконтрольной животной ярости.
Желание оторвать башку той суке, которая причинила Юле так много боли, становилось все более навязчивым и нестерпимым.
Оно перекрывало даже зов его плоти. Дикий мощный зов.
Так уж вышло, что Марат все слышал. Каждое их долбаное слово.
И не только он. Столик, за которым отдыхала Попова в компании Муравьевой и Закеевой, располагался на значительном расстоянии от стола, выбранного Назимовым для встречи с друзьями. Но… от столика этой самой Кристины их отделяло не более четырех метров! Он сразу почувствовал неладное, ибо слишком пристально наблюдал за Юлей весь вечер.
Впрочем, Егор (хоть и получал регулярные резкие замечания от своей пышногрудой спутницы) тоже частенько поглядывал в их сторону.
Неудивительно. Девушки находились в центре внимания. Веселились от души. Громко смеялись. Шутили наперебой. И танцевали, как последний раз в жизни. Лично ему стоило больших трудов не вмешиваться и не портить отдых своим студенткам. Вернее, одной из них. Сперва все шло хорошо.
Но потом какой-то дегенерат начал подкатывать шары к Антонине.
О! Это было незабываемое шоу!
Все за их столиком (да и в зале в целом) с небывалым интересом следили за ходом столь комичного пикап-сеанса. А уж когда эти двое начали друг другу «серенады» посвящать… Да! Над креативным ответом Тони до слез хохотал даже Мазур! Чего греха таить? Марат и сам давненько так сильно не смеялся.
Только вот своим же смехом и подавился спустя пару секунд — увидел, как резко и внезапно напряглась Юля. Как помрачнела, будто почувствовав опасность. Как принялась настороженно озираться по сторонам в поисках угрозы. В какой-то момент ему показалось, что она его заметила. Но нет! Попова направилась прямиком к этой обозревшей шавке, абсолютно потерявшей нюх. И страх. И из их диалога Каримов узнал много новой информации. Информации, которая не оставила равнодушным ни одного человека за их столом. В шоке были все. И все удрученно молчали.
Но сама Юля была на высоте. Он испытал безграничное чувство гордости за девчонку. Только вот позволить ей окончательно слететь с катушек и наломать дров Марат просто не мог. Слишком тонка была грань между пострадавшей жертвой и новоиспеченным агрессором.
Пришлось вмешаться. Пришлось направить эмоции Поповой немного в иное русло. Хотел просто оттащить Юлю от Кристины, но едва прикоснулся к ней — потерял контроль над ситуацией. И над собой.
Он озверел. Обезумел. Не сдержался. Поцеловал.