Таёжные походы. Рассказы. Часть 1
Шрифт:
Прошло ещё немного времени, бык рявкнул ещё раз, уже совсем близко, где-то за бугром и я с добродушной завистью подумал - Юра, наверное, уже выцеливает быка. Но время шло, а выстрела всё не было.
Я согнувшись, в основание пенька, "пропел" ещё раз вызов - призыв и тут же услышал за бугром щёлканье щебня под копытами и выскочив из за бугра, появился быстрый бык. Он остановился и я, прячась как мог, разглядел его сильный, мощный силуэт, коричневый мех, чуть отвисающий на гривастой толстой шее, слюну, висящую вожжой из разинутого рта, с красным языком болтающимся внутри. Большие его
В тот же миг, бык, упёрся в меня взглядом, как мне показалось длившемся долго - долго, а на самом деле доли секунды. Он меня увидел! Резко вздыбившись, зверь развернулся на одном месте, и как мне показалось, одним прыжком исчез, туда, откуда, так неожиданно появился.
"Ну что же там Юра?- негодовал я. Ведь бык прошёл под ним, метрах в тридцати - сорока!!!"
Я почти бегом заторопился по гребню к Юре. Но когда подошёл, то увидел что, он спит, отложив ружьё в сторону и укрывшись с головой капюшоном куртки...
Делать было нечего, и я спокойно тронул его за плечо. Он открыл глаза увидел меня и смутившись произнёс.
– Я тут... Я тут немного задремал...
– Так ты что и быка не слышал и не видел - безнадежно спросил я, и Юра
со смущённой улыбкой ответил,: - Да ты понимаешь... Кажется на минутку глаза закрыл и ... и ... задремал...
Я невольно махнул рукой, но потом, заставив себя собраться, проговорил.
– Ну, это может и к лучшему. А так, как бы мы отсюда мясо выносили к трассе... Было бы сплошное надрывательство...
Юра был явно сконфужен, и я не стал его "додавливать" своими упрёками...
Мы ещё посидели, послушали тишину наступающего дня.
Взошло солнце и стало потеплее. Тревожный серый цвет рассвета, сменился оптимизмом ярких цветов осени. Внизу, как на громадном красочном полотне, развёрнутом природой перед нами и в нашу честь, темнели зелёные хвойные леса, перемежающиеся вкраплениями золота березняков и коричнево - красных осинников. Серые скалы предвершинья, сверху, были уже кое - где припорошены первозданно белым снежком...
...В устье долины, вдруг возник жужжащий звук, перешедший в рокот мотора и мы заметили маленькую точку, которая приблизившись превратилась в вертолёт. Юра вспомнил, что он договаривался с знакомым вертолётчиком, если будет оказия, чтобы он, забрал нас с Амнунды.
Мы замахали куртками, закричали, что есть силы, но всё было напрасно. Вертолёт серой стрекозой прокрутил несколько кругов, под нами, метрах в трёхстах ниже нас, и улетел. Звук мотора постепенно затих вдалеке и Юра с огорчением вздохнул. Он бы сейчас, не раздумывая, улетел, появись такая возможность...
Мы ночевали ещё одну ночь в долине, у реки. Среди ночи у Юры, из кармана брюк, выкатились патроны и два из них попали в костёр. Они не взорвались, как это бывает с металлическими гильзами, а просто пластмасса расплавилась и порох с пшыкающим звуком, сгорел. Мы отделались лёгким испугом...
Утром, позавтракав, двинулись вдоль Амнунды, вниз, к Муякану. Вода в реке была прозрачна и холодна, а камешки на дне, светились разноцветьем, под солнечными лучами...
Пройдя несколько километров, мы наткнулись на заброшенный лагерь геологов, где хромающий Юра, на мусорной свалке, нашёл брошенные резиновые сапоги, которые тоже были малы, но он сделал из них, при помощи острого ножа, подобие японских сабо. И шёл дальше медленно, но без боли, счастливо улыбаясь...
Рядом с геологической стоянкой, мы ещё обнаружили целую меловую гору, у подножия которой и был сделан этот лагерь...
Из неё, посмеивались мы, можно было, как казалось, добыть мела для всех школ страны.
День разыгрался солнечный и тёплый. Ветерок шевелил лёгкие разноцветные листья на деревьях, а в низинах глубоких распадков, на траве ещё сохранилась утренняя роса. В одном из таких глухих заросших оврагов, мы нашли белый череп изюбра с толстыми замечательными и развесистыми рогами. То ли волки его задрали, то ли медведь подкараулил на тропе, но кости все были растащены, и остался только этот череп с рогами. Юра цокал языком, разглядывая рога, а потом решил, что такие рога, будут подлинным украшением его ленинградской квартиры. Я помог ему нести рога, и мы, не спеша часто останавливаясь, наконец, достигли берега Муякана.
В последний раз, сделав привал ввиду реки, на опушке, заросшей брусничником, мы вскипятили чай, поели, а потом долго, полулёжа, переговариваясь, ели спелую, сладко кислую, рубиново - красную под солнцем, бруснику. День клонился к вечеру, и надо было искать возможность, переправиться на другой берег на трассу.
Мы, снявшись с привала, какое - то время брели без цели вверх, по течению реки вдоль берега Муякана. И вдруг, под ноги к нам, откуда - то справа, со стороны Белых озёр, выбежала торная тропа, которая и привела нас к переправе, сооружённой совсем недавно, видимо рыбаками. Это было подобие металлической корзины, катающейся на колёсиках, через реку по толстому тросу туда и обратно. Мы неспеша, переправились поочерёдно и буквально через пять минут вышли к трассе. Тут мы были почти дома...
И подождав полчаса, действительно без проблем, остановили попутный КРАЗ, загрузились в просторную кабину и с комфортом доехали до Тоннельного...
Вечером мы пошли к знакомому плотнику из Тоннельного отряда, в баню, и парились нещадно, выбегая, в чем мать родила, из предбанника в пустынный огород, в паузах между заходами в адски горячую парилку. Юра разомлел, блаженно улыбался и беспрестанно повторял.
– Об этом я буду рассказывать своим друзьям в Питере, а они будут мне завидовать!..
Мы посмеивались, но понимали его восторг. Ведь горожане не видят ничего подобного, потому что бояться оторваться от рутины обыденной жизни, засасывающей человека, как зыбучее болото...
Напарившись и отмывшись до прозрачной лёгкости, мы сели на кухне у нашего приятеля, и достав контрабандную бутылку водки (на БАМе был сухой закон), выпили по первой, закусывая солёным, с чесночком, ароматным и необычайно вкусным, жирным омулем, которого хозяин поймал, сбегав в браконьерский рейд, на Верхнюю Ангару. Водочка была хрустально холодной и такой аппетитной, что мы немедленно повторили...