Тафгай 2
Шрифт:
— Гол с подачи Валентина Козина забил Александр Голиков, номер двадцать третий, — объявил диктор по стадиону.
«Так это же Голиков старший, должен быть ещё младшенький Владимир, — подумал я. — Где-то ближе к концу семидесятых оба брата будут играть и в сборной СССР, и в «Динамо» Москва. И вместе с Александром Мальцевым составят отличную тройку нападения. Но пока один в «Химике», а другой неизвестно где, и неизвестно кто».
В перерыве после первого периода, в местном буфете под недоумённые взгляды рядовых болельщиков я взял всего лишь бутылку минералки. А когда я залпом опрокинул
— Пейте минералку офигенную, морда будет здоровенная! — Громко, как на сцене продекламировал я и вернул пустую тару опешившей буфетчице.
И надо сказать на душе действительно полегчало. Второй период я ожидал с непонятно откуда взявшейся эйфорией, что сейчас мои торпедовцы закружат вихрь лихих атак и, разорвав в хлам защиту воскресенцев, накидают авоську красивейших шайб. Но реальность оказалась жёсткой как гранитная плита. Нет, на искусственном льду действительно закружился вихрь, но не тот который я ожидал. Команда из Воскресенска бросилась добивать робкого и растерянного соперника.
Контригра горьковского «Торпедо» полностью сошла на нет. Наверное, минут семь мои бывшие партнёры по команде жалко жались к воротам и тупо отбрасывали шайбу куда подальше. Зрители на трибунах засвистели и насмешливо заулюлюкали. Только один Коноваленко раз за разом выручал свою развалившуюся хоккейную дружину.
Даже я, сидя почти на самых дальних местах, видел, как Виктор Сергеевич выкрикивал нелицеприятные слова на буквы: хэ, бэ и эс. Однако и всемогущий хэбээс не помог, когда третью шайбу прямо с пятака в сутолоке пропихнули в сетку наших ворот.
«3: 0. Если сейчас не проснуться, то в третьем периоде, когда сил останется ещё меньше, столько же пропустят», — подумал я, от досады хлопнув себя кулаком по бедру.
К счастью, «Химик» забив третий гол, заметно успокоился и до конца второго периода раза три позволил мои горьковчанам приблизиться к своим воротам и бросить по ним. Но всё это было сделано коряво и с неудобных позиций. Кстати, ни Ковин, ни Скворцов, ни Доброхотов больше на льду не появлялись. Вместо них тренер стал выпускать тройку Соколовский — Орлов — Шигонцев.
А когда прозвучала, сирена на перерыв, какой-то дядя, проходя мимо, похлопал меня по плечу и язвительно заметил:
— Летят твои, как фанера над Парижем.
— Если вы применяете эту идиому, — рыкнул я, — то должны знать, что на заре воздухоплавания, пролететь на аэроплане сделанным из фанеры — это была удача. А вот грохнуться, то есть не пролететь — трагедия.
— Всё равно летят, — хмыкнул вредный дядя в шляпе и поспешил сделать ноги.
Тут в моей голове что-то перемкнуло, злость разом отключила все сдерживающие неразумное поведение инстинкты и я, зарычав как медведь, двинулся в подтрибунку. Мимо милиционера, который дежурил на входе в служебные помещения, я пролетел, как кабан-секач, который не знает преград. А в дверях раздевалки, столкнувшись с главным тренером Прилепским, я без слов ломанулся так, что тот отлетел в сторону.
— Тафгаев! — Взвизгнул ассистент главного Виталич. — В ми в ми в милицию захотел?!
— Совсем мозгами херакнулся?! — Крикнул главный тренер, который всё же удержался на ногах.
— Я с мужиками пять минут перетру, выйдите от греха за дверь, — я показал ручкой, куда должны были сейчас отправиться Прилепский со своим верным ассистентом.
— Александр Тихонович не уходите, — подал голос капитан команды Коля Свистухин.
— Пойдём Тихоныч пока чайку попьём, — пролепетал Виталич. — Если что, тут наряд милиции дежурит.
— Приводи всё отделение, — пробурчал я, буравя взглядом притихших торпедовцев. И дождавшись, пока в раздевалке кроме игроков никого не осталось, сказал. — Если сейчас «булочками» своими активно двигать не начнёте, то запомните, я, когда с «Крыльями» буду против вас играть, всех на льду переломаю.
— Да, ладно Иван, игра-то ничего не решает, — первым высказался бывший капитан Лёша Мишин.
— А вы знаете, что там, в НХЛ на тренировках никогда не играют двусторонних встреч, — уже чуть успокоившись, продолжил я воспитательную беседу. — Потому что игроки одноклубники минуты через две начинают ломать друг друга и драться. Ведь если ты где-то недобежал, отыграл спустя рукава, тебе контракт хороший никогда не предложат. Вот такие турниры как наш, у них называются выставочными матчами. И там все носятся и рубятся как в плей-офф. Иначе вместо основной команды отправят тебя в фарм-клуб, где платят в разы меньше.
— А фарм-клуб это что? — Заинтересовался Ковин.
— Это как наш горьковский «Полёт» из класса «Б», — пояснил я.
— Да, чё говорить, дикий оскал капитализма, с которым нам не по пути, — робко заметил Свистухин.
— Парадокс, — я криво усмехнулся. — Играя там за деньги они, в конечном счёте, более честно относятся к своему ремеслу. А вы сейчас предаёте хоккей, предаёте лучшую часть своей жизни.
— Чего делать-то? Говори, — встал со своей лавки вратарь Виктор Коноваленко. — А то один кричит, другой учит. Что по сути предлагаешь?
— Значит так, пара защитников Астафьев и Фёдоров играют через смену, — я стал загибать пальцы. — При них на льду порядка больше. Против лучшей тройки «Химика» Козин — Ликсюткин — Голиков, которые нам две банки закатили, будет выходить тройка Соколовский — Орлов — Шигонцев. Ваша задача прессинговать и не давать им спокойно дышать. Цепляйте аккуратно, толкайтесь, вяжите их по рукам и ногам. Ты, Мишин со своими верными кунаками должен активно играть в атаку. И наконец, третья тройка, Скворцов — Свистухин — Ковин. Ты, Николай, должен разгрузить пацанов от черновой работы, должен добавить жесткости звену. Лезь активней на пятак и скидывай на фланги.
— А ты что, тренер? — Вдруг поднялся со своего места Саша Федотов. — Может, мы с твоими предложениями не согласны.
— Кто не согласный, сейчас здесь ляжет, и на третий период не выйдет, — я сжал пудовые кулаки, которые давно чесались, чтобы прогуляться по наглым и безответственным харям.
— Мужики, давайте на третий период, — робко заглянул в раздевалку ассистент Виталич.
— Пошли, — я пару раз хлопнул в ладоши, — активней булочками двигаем. А я на скамейке запасных за вашими спинами постою, проконтролирую.