Тафгай 3
Шрифт:
Что дальше произошло я со своего места на лавке для оштрафованных плохо разглядел, но судя по всему шайба отрекошетила от защитника, затем чиркнула по плечу нашего голкипера и звякнула об штангу. Ещё чуть-чуть и Иван Глинка добил бы её в сетку, но защитник Сашка Гусев в падении выбил шайбу с пятачка. К сожалению, она вылетела прямо на клюшку Иржи Бубле. Бросок по практически пустым воротам, и фонарь за ними зажегся красным светом, 3 : 2. Чехословацкие хоккеисты кинулись обнимать друг друга, а я, покинув бокс для оштрафованных, печально покатил на свою скамейку запасных.
– Мужики,
– Вот ты и покажи, как это делается, - криво усмехнулся Сева Бобров. – Б…ь, - тихо выругался наш рулевой, осознавая свою беспомощность.
***
После того как счёт на табло стал 3 : 2 в пользу пока ещё нашей команды, картина игры на поле резко поменялась. Юный журналист Эдик Беркутов от волнения даже расчесал до крови руку, наблюдая за действиями сборной СССР, которые на удивление хладнокровно передавали шайбу друг другу то в средней зоне, то в зоне защиты. А иногда врываясь в зону чехословаков, даже не глядя на ворота Дзуриллы, вновь пасовали назад в защиту.
– Время тянут, молодцы! – Гаркнул с места сосед слева. – Моряк спит, а корабль идёт. Так держать!
– Молодцы! Молодцы! – Вдруг включились другие болельщики на трибунах, пока наши мастера хоккея, гоняли в пустую, лишив шайбы чехословацких гостей.
«Как ловко придумали черти, - усмехнулся про себя Беркутов. – И самое главное на все вбрасывания стал выходить верзила Иван Тафгаев. Выиграет шайбу и сразу бежит на смену, хитрец. Купили судью гады, теперь плачьте в своей бессмысленной злобе! Кстати, хорошо сказал, нужно будет запомнить и записать».
***
– Да что там у них в Москве управы нет на этого финского судью?! – Зычно заревел физорг Самсонов, когда за четыре минуты до конца матча удалили защитника Васильева, якобы за блокировку. – Куда смотрит ЦК и наша коммунистическая партия?!
– Мальчики держитесь, осталось немного! – Заверещали Светка и Ольга Борисовна.
– Ивана выпускай Бобёр! Бросай в бой Тафгая! – Хором выкрикнули Данилыч и Казимир Петрович и это законное требование поддержали и молодые инженеры, и бывалые работяги.
А когда на лёд выехала четвёрка игроков во главе с Тафгаевым, Трофим Данилыч усмехнулся и заметил:
– Вот до чего телевизионная техника дошла, даже там нас слышно, о как! – Фрезеровщик многозначительно поднял указательный палец вверх.
– Да, - согласился Самсонов. – Придёт время, и мы ещё через телевизор разговаривать будем со всем Миром.
***
На пятьдесят шестой минуте, когда я уже катил на точку вбрасывания, у меня вдруг родилась неожиданная мысль. Я резко притормозил и поехал обратно к своей скамейке запасных.
– Михалыч, помнишь как с «Крыльями» бились? Может, рискнём?
– Я кивнул в сторону Бори Александрова, намекая, что можно и в меньшинстве шайбы забрасывать.
Сева Бобров почесал затылок, примерно секунды две подумал и, махнув рукой, отозвал со льда Колю Свитухина и отправил в мою «бригаду меньшинства» резкого и быстрого «Малыша».
– Надо Коля, надо, - похлопал я по плечу Свистухина,
– За котов что ли? – Искривился он.
– За премию и за тринадцатую зарплату, как в Горький приедем первым делом к директору пойду. – Улыбнулся я.
Объяснять куда бежать, кому и зачем, в таком привычном наигранном сочетании: защитники Фёдоров и Куликов, и нападающие я и Александров, было не нужно. Наставник гостей Владимир Костка против нас выпустил сегодня более удачливую пятёрку Ивана Глинки. «Хорошо, что нет интернета и видео сыгранных матчей, - зло подумал я, ставя клюшку на точку напротив чехословацкого тёзки. – Ну, товарищ Костка теперь смотри».
Шайба уже привычно, вылетела из-под моей клюшки на своего же защитника и я, сделав небольшой вираж, получил обратный пас. А дальше по высокой дуге навесом, точнёхонько по левому флангу в район красной линии полетела пущенная мной шайба. Боря Александров выдал, наверное, самый быстрый свой рывок, вложив в него всю злость на судейскую несправедливость, и на полных парах полетел на ворота прекрасного голкипера Дзуриллы. Где были чехословацкие защитники, теперь уже не имело никакого значения, ведь отыграть четыре метра форы у «Малыша» было нереально.
Народ на трибунах встал и заголосил: «Шайбу» Шайбу!», а Борька просто парил надо льдом. Вот она настоящая красота хоккея, стремительный рывок, хлёсткий с кистей бросок и шайба как бабочка, попавшая в сачок, заколыхалась в сетке ворот чехословацкого вратаря, 4 : 2.
– Гооол! – Загремели трибуны.
И вся наша сборная разом, как будто выиграв Олимпийские игры, высыпала на лёд поздравить ликующего Борю Александрова.
– Не раздави «Малыша»! – Смеялся я. – Не напирай, не на базаре!
***
– Вот это игра! – Ревел сосед слева от Эдика Беркутова.
А потом он внезапно вскочил, приподнял с места юного и пока хлипкого телом журналиста и, крепко обняв, заорал:
– Победа! Победа, б…ь!
***
– Молодцы! Молодцы! – Скандировали все, кто сегодня набился в тесный кабинет профкома, облепив телевизор физорга Самсонова.
– Наша игра - заводская! – Гаркнул под всеобщий радостный хохот Трофим Данилыч, который помирать уже передумал.
– Какие наши мальчики молодцы, - смахнула маленькую слезинку со щеки врачиха Ольга Борисовна и обнялась со Светкой.
***
Традиционное послематчевое рукопожатие, когда счастливые мы жали ладони расстроенных чехословаков, закончилось для меня неожиданно. Вацлав Недомански ехал последним в ряду, так же как и я, и когда мы поравнялись, он меня притормозил и тихо сказал на ломаном русском:
– Ты играть хорошо, но я вас проклятых комуняк ненавижу за танки в моей Праге.
– Вацлав, ответь, если ваш тренер Костка сам, без совета с лучшими игроками, волевым решением скажет, как действовать, и вы проиграете, виноват будет он? – Я дождался, пока Недомански мне кивнул и продолжил.
– А если Костка посоветуется с лучшими хоккеистами, и вы всё равно проиграете, то виноваты будут уже все? – Чех снова кивнул головой. – Я танки в Прагу не вводил, своего согласия на это не давал и писем поддержки спецоперации не подписывал.