Тафгай. Том 8
Шрифт:
— С «бандитами с Брод-стрит», — кивнул я. — Так что товарищ Волков, то есть теперь уже Джон Смит, сутра поедем по аптекам. Пиши список, что нам потребуется для лечения синяков, шишек, рассечений, вывихов и переломов?
— Ты, Иван, сейчас пошутил? — Опешила жена Валеры Харламова. — Это твой очередной розыгрыш?
— В прошлом году в первой же встрече моего Чикаго с Филадельфией весь лёд был залит кровью. Зато потом регулярный чемпионат эти «хоккейные бандиты» были как шёлковые. Но в «Чёрных ястребах» кроме меня имелось ещё три вышибалы. Так что завтра будет не до шуток.
— Не пугай, — хмыкнул Валера. — Мы тоже кое-что могём.
Эх, посмотрел бы ты матч ЦСКА — «Филадельфия Флайерз» 1976
В среду 17-го октября маленький американский городок, где очень нравилось селиться разным лауреатам Нобелевской премии, где доживал последние дни Альберт Эйнштейн и начинал свои приключения вымышленный археолог Индиана Джонс, я и шаман Волков исколесили вдоль и поперёк. Из-за чего пришлось пропустить традиционную утреннюю раскатку. Ведь новоиспечённый врач хоккейной команды Джон шаманидзе Смит в буквальном смысле слова озверел. В каждой аптеке он перенюхал сотни корешков, листиков и порошков, не доверяя местным английским надписям. Что-то шаман нахваливал и приговаривал, что такие экземпляры в окрестностях Нижнего Новгорода не водятся. Что-то Волков беззастенчиво отметал, как вредное или бесполезное снадобье. Так же по его настоятельному требованию мной были приобретены: полсотни килограмм гипса, с десяток медицинских шин, пластыри, бинты, зелёнка и медицинский спирт.
— Маэстро Джон Смит, я конечно не специалист, но чем вы собираетесь зашивать рассечения на лице? Где нитки и иголки? — Поинтересовался я, укладывая множественные покупки в багажник машины и на заднее сиденье. — Шайба, к вашему сведению, летит со скоростью превышающей 100 км в час. А если ей со всего размаха и по мардасам? Я уже молчу про хулиганские удары клюшкой в область головы.
— Ты, Ваня, всю жизнь занимался хоккеем, — недовольно заворчал Волков Смит, — а я всю жизнь нетрадиционной медициной. И первое чему меня обучил мой дед, царствие ему небесное, это как заживлять рваные раны без нитки и иголки. Швы — это же не эстетично.
— Зато дёшево, надёжно и практично, — пожал я плечами. — Ладно, тебе видней. Готовься, работы сегодня предстоит более чем. «Лётчики» из Филадельфии меня, конечно, побаиваются, но остальных ребят жалеть не будут.
— Что значит жалеть не будут? — Возмутился шаман. — А судьи кто? То есть, а судьи что?
— Судьи? — Хмыкнул я, усаживаясь в машину. — НХЛ — это же коммерческая лига, в которой драки — часть шоу. Поэтому судьи вмешаются лишь тогда, когда один из противников будет лежать на льду и пускать кровавые пузыри. Шутка, но в каждой шутке есть доля сам знаешь чего. Поехали уже! До автобуса в Нью-Йорк час остался. Пообедаем и на матч.
— Да уж, — задумчиво пробормотал Волков и, плюхнувшись на переднее пассажирское сиденье, заметил, — а городок-то ничего. Чистенький, уютненький, архитектура красивая, народ везде интеллигентный, студенты, не то что твой Чикаго с этническими бандами на южных окраинах. Вот ты мне ответь, почему все люди не могут жить по-умному в мире? Неужели заниматься разбоем и грабежом выгодней, чем честно трудиться на благо себя и общества?
— Хрен его разберёт, — буркнул я, поехав по узкой улочке с двух и трёхэтажными домами из красного кирпича с белыми оконными рамами, из-за чего возникало невольное ощущение, что автомобиль катится по большому игрушечному городу. — Ты знаешь, мне как-то раз попался на глаза фантастический рассказ, где автор писал про галактику со множеством обитаемых миров. На одних планетах галактики процветали воровство, бандитизм, тирания, бесчисленные войны и прочая неразумная «дичь». На других, скажем так, планетах высокого уровня народ занимался исключительно наукой,
— Зачем? — Заинтересовался шаманидзе.
— А затем, брат мой Волков, чтобы отделить зёрна от плевел. Рождается на такой серединной планете человек, живёт, взрослеет, раскрывается во всей красе. Если чернота берёт вверх над его бессмертной душой, то следующее воплощение будет в мирах тьмы. Если внутри человека побеждает свет, то и следующее рождение произойдёт на планете более высокого уровня.
— Хочешь сказать, что наша Земля — это серединный мир, где у каждого есть свобода выбора? — Догадался новоиспечённый Джон Смит.
— Не знаю, — пожал я плечами, — но очень похоже на то. Мы ведь с тобой легко могли бы влиться в бандитское сообщество. У тебя, кстати, одна ходка уже имеется, ха-ха. Сначала таскали бы шмотки через границу, затем организовали бы свою ОПГ. Но мне и тебе такая жизнь противна, поэтому мы честно пашем на благо себя и общества.
— Интересная мысль, — задумчиво пробурчал шаман Волоков.
Во время небольшой раскатки перед стартовым свистком на «Мэдисон-Сквер-Гарден» я постоянно ловил себя на мысли, что именно сейчас на этом льду состоится самый настоящий отбор «зёрен от плевел». «Хулиганы с Брод Стрит» живо отфильтруют моих парней на тех, которые в НХЛ заиграют и приживутся, и на тех, которые дадут заднюю. Жаль, что испытание Филадельфией выпало всего-навсего на третий матч. Но так уж распорядилась судьба и хоккейный календарь.
Не скрою, за кое-кого из ребят было тревожно. Однако чехословацкие друзья, не осознавая предстоящего испытания, постоянно перешучивались и хохотали. Валерий Харламов с Борей Александровым то же над чем-то потешались. А вот братья Солодухины и Коля Свистухин напротив были максимально сосредоточены. Но самое отрешённое лицо было у Вити Коноваленко, который разминался в маленькой вратарской площади.
— Ха-ха, — подкатил ко мне Борька Александров и, показав рукой на нашу новую эмблему на лицевой стороне свитера, где в большом белом квадрате была начерчена огромная красная буква «М», а под ней латинским мелким красным шрифтом было написано «RED STARS», спросил, — а чё не ромбик? Ха-ха! Вся форма красно-белая, так чё у нас на животе квадрат, а не ромбик? Ха-ха!
Надо оговориться, что к этому третьему матчу менеджер команды Ричард Адамс смог найти фирму, которая нам пошила оригинальную хоккейную форму. До этого мы провели две календарные игры в тренировочных свитерах с одними безымянными номерами на спине. И новенький домашний вариант формы вышел такой — основа красная с белыми полосками, выездной комплект — белая основа с красными линиями. Кроме всего прочего дизайнеры фирмы разработали простенький логотип, над которым и посмеивались некоторые парни.
— Ты лучше Малевича спроси, почему он нарисовал квадрат, а не ромб? — Проворчал я. — Не тем у тебя, «Малышатина», голова забита.
— Какой Малевич? Который из киевского «Сокола»? — Усмехнулся Борис.
— Аха, из киевского «Динамо», — отмахнулся я и тут раздался свисток судьи, потребовавшего чтобы лишние хоккеисты покинули площадку.
Наш старший тренер Эл Арбор в отличие от дизайнеров ничего выдумывать не стал, поэтому на льду осталась пара защитников Васильев и Тюрин, а так же моя первая тройка нападения: Александров — Тафгаев — Харламов. Наставник гостей из Филадельфии Фрэд Шеро поступил более осторожно. Он придержал на лавке Бобби Кларка с партнёрами, и бросил в бой своё второе звено, у которого центрфорвардом являлся Рик Маклиш, широкоплечий, усатый и длинноволосый мужик с широким боксёрским лицом.