Таинства Церкви

Сборник

В Посланиях св. апостола Павла есть множество мест, указывающих на то, что возрожденный благодатью Крещения христианин обнаруживает в себе, хотя и иначе, чем до принятия таинства, действие ветхого Адама. Нераскаянных грешников, не омытых водами Святого Крещения, св. апостол называет «чадами гнева» (Еф 2. 3) и «рабами греха» (Рим 6. 20), в то время как возрожденных в Крещении христиан — «детьми Божиими» (Рим 8. 16) и «рабами Бога» (Рим 6. 22). И вместе с тем, в Послании к Римлянам св. апостол ясно говорит о том, что греховность не уничтожается в таинстве Крещения единовременно, полностью и окончательно: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию — закону греха» (Рим 7. 19-20, 25).

Блж. Августин, комментируя это место из Послания к Римлянам, обращает особое внимание на то, что «все это слова человека, который уже под благодатью» [54] . «Как же мертв грех, когда он во многом

действует на нас и если мы боремся против него? — вопрошает блаженный отец. — Что же есть это многое, как не глупые и вредные пожелания, обрекающие соглашающихся с ними на смерть и погибель? А вот претерпевать их и им не уступать означает борьбу, схватку, битву. Между кем битва, как не между добром и злом? Не природы против природы, а природы против порока, который уже мертв, но еще должен быть погребен, то есть окончательно исцелен» [55] .

54

блж. Августин Иппонский. Против Юлиана. Цит. по: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII вв. Новый Завет. Тверь, 2003. Т. VI: Послание к Римлянам. С. 305.

55

Там же. С. 302.

О духовной брани, совершающейся в сердце возрожденного христианина, св. апостол Павел пишет галатам: «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал 5. 16-17). Коринфских христиан, которые уже «омылись, освятились, оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего» (1 Кор 6. 11), св. Павел по-прежнему призывает очистить «себя от всякой скверны плоти и духа» (2 Кор 7. 1).

Учение св. апостола Павла о борьбе между плотью и духом в крещеном христианине легло в основание православной аскетики, и находит свое выражение в церковной молитве. В вечерней молитве мы обращаемся ко Христу со словами: «Не предаждь мене крамоле змиине и желанию сатанину не остави мене, яко семя тли во мне есть» [56] , а в молитве перед Святым Причащением каждый православный христианин молит Господа Иисуса: «Очисти мя от всякия скверны плоти и духа» [57] . Очевидно, что если бы в таинстве Крещения совершенно истреблялось унаследованное всеми людьми от Адама деятельное начало греха, «семя тли», то подобного рода молитвы были бы неуместны, поскольку не выражали бы реального духовного опыта Церкви. Кроме того, совершенное освобождение от последствий первородного греха подразумевает бессмертие и нетление плоти, чего в действительности не происходит с принявшими Крещение. «Мы спасены в надежде» (Рим 8. 24) и, «имея начаток Духа, в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим 8. 23).

56

Православный молитвослов. Указ. изд. С. 31 - 32.

57

Там же. С. 178.

В чем же отличие невозрожденного грешника от христианина, возрожденного Духом в таинстве Крещения? Внимательное прочтение апостольских посланий и святоотеческих трудов позволяет сделать следующий вывод. Христианин получает в таинствах Крещения и Миропомазания свободу от тирании диавола и греха, и силу для противодействия искушениям, хотя свобода эта не абсолютна. Плоть перестает быть определяющим началом в жизни человека, хотя и продолжает противиться духу. Грех «оставляется» в таинстве как руководящая сила, покоряющая себе всего человека, он словно бы исторгается из сердцевины человеческого духа и обретает свое место на периферии унаследованной от Адама плоти. Поэтому так важно крестить человека в младенчестве — не из страха смерти, но чтобы он уже с первых дней своей жизни возрастал в Духе.

Развернутое объяснение совершающейся в Крещении перемены, последующей за ним духовной брани и сохранения в силе неизбежности страданий и смерти дает Амвросиаст: «Дух свободный, призванный к привычке добра помощью Святого Духа, может испытывать дурные соблазны; ибо возвращена ему сила, которою может противостоять врагу. Того, кто стал неподвластен, уже вряд ли настигнет сатана. Плоть же . не может закрыть доступ врагу, но не может и войти и убедить разум делать то, что разуму противно. Так как человек состоит из плоти и души, то той частью, которой он разумеет, он служит Богу; а частью, которая нема, он служит закону греха. Если бы человек пребывал в том виде, в котором он был создан, у врага его не было бы власти подступиться к плоти его и совратить к совершению противного душе. Поскольку же весь человек не был восстановлен в прежнем состоянии благодатью Христа, приговор, вынесенный Адаму, остается в силе. Было бы несправедливо отменить то, что вынесено по справедливости. Хотя приговор остается, провидением Бога дано было исцеление, так чтобы спасение, которое человек утратил по собственной вине, было ему доступно» [58] .

58

Амвросиаст. Комментарий на Послание к Римлянам. Цит. по: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII вв. Новый Завет. Тверь, 2003. Т. VI: Послание к Римлянам. С. 305.

Восточные отцы Церкви также описывают «оставление грехов» в таинстве Крещения не в отвлеченных понятиях, а как драматическое столкновение и отношение личностей, как борьбу Бога и дьявола за душу человека. По слову прп. Макария Великого, дьявол, пленив Адама и в нем весь человеческий род, «облек грехом душу, все существо ее, и всю осквернил, всю пленил в царство свое, не оставил в ней свободным от своей власти ни одного члена ее, ни помыслов, ни ума, ни тела, но облек ее в порфиру тьмы» [59] . В таинстве Крещения Бог изгоняет сатану из души человека и дает ему власть противостать нападениям темных сил, что не исключает, конечно же, удобопреклонности человеческой воли ко греху и сохранения в нем активности плотского начала. Об этом говорит блж. Диадох Фотикийский: «Мы, текущие путем священных подвигов, веруем, что “банею пакибытия” (Тит 3. 5) сквернообразный змий извергается из глубин ума; при всем том не дивимся, что и после Крещения опять с добрыми помыслами испытываем и худые. Ибо баня освящения хотя отъемлет скверну греха, но двойственности пожеланий наших не уничтожает и бесам воевать против нас и обольстительные слова говорить к нам не возбраняет, чтобы чего не сохранили мы, в естественном оном находясь состоянии, то хранили силой Божией, восприяв оружия правды» [60] . Смерть сохраняет свою власть над крещеным христианином потому именно, что он сохраняет способность грешить после принятия таинства, и действительно грешит. По слову блж. Феодорита Кирского, «не за прародительский, но за свой собственный грех приемлет на себя каждый определение смерти» [61] .

59

Преподобного отца нашего Макария Египетского духовные беседы, Послание и слова. М., 2002. С. 55.

60

Блаженный Диадох, епископ Фотики в Епире Иллирийском. Подвижническое слово // Добротолюбие. М., 2004^р. Т. 3. С. 68.

61

блж. Феодорит Кирский. Толкование на Послание к Римлянам // Творения блаженного Феодорита, епископа Кирского. М., 2003. С. 129.

Необходимо также отметить, что отцы Церкви созерцали в таинствах Крещения и Миропомазания, прежде всего, их положительный сотериологический аспект, те дары, которые подает Бог в Духе Святом через водное погружение и помазание святым миром. Надо прямо сказать, что сведение понимания Крещения к «истреблению первородного греха» с трудом согласуется с основными положениями апостольского и святоотеческого учения об этом таинстве. Блж. Симеон Солунский учит, что «крещеный и помазанный имеет в себе, в возможности, все божественные дарования» [62] , а блж. Феодорит Кирский определяет Крещение как «залог будущих благ, образ будущего воскресения, приобщение Владычних страданий, причастие Владычнего воскресения, одежда спасения, хитон веселия, светлая риза, лучше же сказать, самый свет» [63] .

62

блж. Симеон Солунский. Указ. соч. С. 70.

63

блж. Феодорит Кирский. Сокращенное изложение божественных догматов // Творения блаженного Феодорита, епископа Кирского. М., 2003. С. 55-56.

Экклесиологический аспект таинств Крещения и Миропомазания

В Никео-Цареградском Символе веры Церковь исповедует «едино Крещение во оставление грехов». Это исповедание обращает нас к экклесиологическому измерению таинств Крещения и Миропомазания. Св. апостол Павел открывает нам неразрывную сущностную связь между исповеданием в единой Церкви — единого Бога, единого Господа Иисуса Христа и единого Крещения: «Одно тело и один дух, как вы и призваны к единой надежде вашего звания; один Господь, одна вера, одно Крещение, Один Бог и Отец всех, Который над всеми, и через всех, и во всех вас» (Еф 4. 4-6).

Экклесиологический аспект таинств Крещения и Миропомазания синтезирует и исполняет в себе все многообразие их духовно-богословских аспектов. Принимая Крещение во имя Пресвятой Троицы, человек рождается для жизни в любви, ибо Пресвятая Троица есть совершенное единство в любви трех Божественных Лиц. Эту божественную троичную любовь человек должен стяжать в Церкви, по слову апостола: «Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. потому что Бог есть любовь» (1 Ин 4. 7-8). Умирая и воскресая со Христом, человек умирает для замкнутого, эгоцентричного существования и воскресает для жизни общения в едином теле Церкви, «где нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол 3. 11). Получив в таинстве Миропомазания дар Святого Духа, человек посвящается на служение Богу в Церкви, которая есть «род избранный, царственное священство, народ святой» (1 Петр 2. 9), члены которого «одним Духом крестились в одно Тело. и все напоены одним Духом» (1 Кор 12. 13).