Таинства любви (новеллы и беседы о любви)
Шрифт:
Марина с легким стуком открыла дверь и сказала:
– Алеша, ты не спишь. К тебе гостья, - подтолкнув Полину вперед, она закрыла дверь и ушла.
Оставаясь у двери в полутьме, девушка, стройная, небольшого роста, казалось, еще совсем молоденькая, как подросток, с лицом, весьма своеобразным: явно неправильные в разных местах черты делали ее обычно некрасивой, но тут же она могла показаться не то, что хорошенькой, а настоящей красавицей, что зависело, верно, от ее внутреннего состояния. Она всплеснула руками,
Алексей поднялся к ней навстречу без тени улыбки:
– Не туда попали?
– Нет, Марина вообразила зачем-то нас свести.
– Разве она не сказала вам зачем? Наверное, было какое-то обсуждение, чтобы вы решились.
– Да. Мне хотелось спросить вас, насколько правдива история, рассказанная с ваших слов Вадимом. Это ваша история?
– В общих чертах и в каких-то подробностях, да. Но, думаю, у многих та же история - в общих чертах и в каких-то подробностях.
– И у Вадима с Мариной?
– рассмеялась Полина.
– Наверное, - рассмеялся и Алексей - совсем по-юношески. Он вообще казался моложе своих лет.
– Коли все так, нет вопроса. Я пойду.
– А какой был все-таки вопрос, если дамы выбрали вас все выяснить?
Девушка смутилась, и ее лицо исказилось гримаской муки от стыда.
Он взял ее за руку:
– Не смущайтесь так. Я понял, о чем была речь у вас. Правила наших открытых бесед о любви и сексе позволяют любые вопросы и даже испытания. Мы даже можем с вами поцеловаться и обсудить, что означает вообще такое соприкосновение в любви, как поцелуй.
– Сейчас?
– Вы не против?
– Нет. Это же как игра.
Алексей осторожно обнял девушку, она, взглядывая на него снизу, подставила губы в розовой помаде. Ей это понравилось.
– Неплохо!
– воскликнул Алексей Князев.
– Неплохо?
– возразила Полина.
– По мне очень хорошо. По-моему, это впервые мне поцелуи, да с едва знакомым мужчиной, нравятся.
– А я впервые - это возраст - так осознанно обнимаюсь с девушкой, ощущая всю негу и прелесть женского тела, а губы твои - это сладость неземная.
– Понимаю, игра.
– Нет, правда, не помню таких упоительных поцелуев в своей жизни.
Совершив несколько кругов по комнате, как в танце, они упали на постель, при этом поскольку кушетка узкая, девушка оказалась на ней, а он коленками на полу.
– А я едва умею целоваться. Это ты упоительно ласков и нежен.
– Готова остаться?
– Хочешь увидеть меня голой?
– Неплохо бы.
– Мне не удастся тебя расшевелить?
– Проще простого.
– Выключим свет.
– Хорошо, - он поднялся, выключил настольную лампу. Между тем девушка скинула весьма нарядное платье-сорочку и залезла под простыню с легким покрывалом. Он тоже разделся. Она отодвинулась к стене, предоставив ему основное поле, и с боку прилегла к нему. Поцеловав его нежно, она рассмеялась:
– Сейчас проверим, - и тут же отдернула руку.
– Что там?
– Хочешь разглядеть?
– Это же игра. Сон в летнюю ночь. Я сплю и обнимаю...
– Осла.
– Какая нежная кожа у осла.
– Ночь нежна.
– Я знаю, есть такой роман «Ночь нежна». Не читала.
– Я тоже.
– Не отвлекай меня метафорами. Здесь вещи поважнее.
– Сама жизнь и ее таинства.
– Хорошо, говори, а я, - девушка обнажила его мужское достоинство, - опыт у нее был, но всегда какой-то неудачный, по разным причинам, по ее воспоминаниям, - не скажешь, маленькое, но довольно мягкое, хотя явно в возбужденном состоянии, - она поцеловала его, на что никогда не решалась, несмотря на просьбы и требования, отговариваясь, мол, я не шлюха.
Алексей вздрогнул, и токи истомы пронизали и ее тело; она продолжала его целовать, казалось, с еще большим сладострастием, чем в губы. И вдруг он поднялся стоймя, и она испуганно приподнялась, скорее сбрасывая лифчик и трусики...
Алексей подхватил обнаженную девушку, миниатюрную на удивленье, и, опустив ее на себя, начал вожделенную охоту, при этом он с неменьшим упоением в глазах любовался ее удивительно похорошевшим лицом, стройным бюстом, касаясь пальцами рук ее грудей. А она то выпрямлялась, то ниспадала к нему, как в скачке на коне.
– Боже! Как хорошо! Но что мы делаем? Мы не приняли мер предосторожности.
– Не бойся, - отвечал он, - ты скорее изойдешь, чем я.
– Но я не хочу скорее. Опусти меня под себя, - когда же они переменили положение, еще более сладостное, она попросила его.
– Замри.
– Остановись, мгновенье! Ты прекрасно?
– он продолжал обнимать ее нежное, словно ускользающее, тело, плоть сладострастия и любви.
– Еще все впереди! И счастье, и любовь...
– А здесь, - он снова приступил, подмяв ее под себя, и тут она с вскриками изошла, - а здесь лишь муки Эроса.
– Уходишь?
– Так хорошо, что это я должна пережить одна.
Накинув на себя платье, у двери она обернулась:
– Мы встретимся еще?
– Если хочешь.
– Признаться, у меня опыта мало, не то, что у Ларисы, которая глаз на тебя положила, а Марина решила, что я больше тебе подхожу. Отступать мне было некуда, и я вошла к тебе.
– Молодец!
– Я буду рада с тобой встретиться, даже если ничего лучше, как сейчас, не получится.
– Чудесно. Откровенно говоря, я не надеялся на такое приключение, принимая предложение Вадима. Ты хороша, гораздо лучше, чем Лариса.