Таинственная герцогиня
Шрифт:
– Да.
Каланта уже собралась идти, как услышала шум в холле. Вернулись Джаред и Эштон. Айрис швырнула карты на стол и вскочила, заслышав голос мужа за дверью. Едва Эштон вошел в гостиную, как Айрис кинулась через всю комнату и обняла его.
– Я так волновалась! Нет ничего хуже, когда ты путешествуешь в темноте, да еще и верхом. За последние полчаса я просто извелась.
Лицо Эштона, бывшее довольно мрачным, когда он вошел, расслабилось, а губы растянулись в ласковой улыбке, от которой Каланте захотелось отвернуться. Она переключилась на Джареда,
И была обречена ждать дальше, потому что Томас доложил, что обед готов.
Эштон высвободился из объятий Айрис.
– Мне нужно умыться.
Джаред повел его наверх, и Каланта распорядилась, чтобы с обедом задержались еще на десять минут. Позже, за столом, она дождалась, пока Джаред доест суп, и задала мучивший ее вопрос:
– Вы что-нибудь выяснили?
Она спросила негромко, но, поскольку они сидели на противоположных концах стола, остальные расслышали и замолчали. Неслыханно для леди обращаться к мужу во время еды, даже если стол такой маленький, как в скромной столовой Каланты. Она должна была поддерживать беседу с Дрейками, сидевшими справа и слева от нее, но, прождав столько часов, Каланта не могла больше придерживаться приличий.
– Женщина, нанявшая Уиллема, не заходила в помещение «Синего гуся». Она ждала во дворе, в карете, послав за негодяем мальчишку. Никто ее не видел, – с раздражением ответил Джаред.
Каланта прикусила губу.
– И это все?
– Мальчишку никто не знает, стало быть, он не местный. – Недовольство Джареда усилилось. – Все, видевшие карету, говорят, что она, вероятно, наемная. На ней не было никаких отличительных знаков, ни герба, ни чего-либо другого. Темная, скорее всего черная.
Каланта не смогла скрыть разочарования.
– Понятно.
Ничто не доказывает, что этой женщиной была не она. Она могла нанять карету и могла послать мальчика в таверну за Уиллемом.
Джаред встретился с ней глазами, пытаясь взглядом сказать что-то, чего Каланта опять же не поняла.
– Хозяин говорит, что Уиллем плохо видит и назовет ангелом любую женщину, одетую прилично и пахнущую приятнее, чем воняет на скотном дворе.
Он пытается утешить ее!
– Я с ним не разговаривала. – Каланта произнесла эти слова, не надеясь, что они повлияют хоть на кого-нибудь за этим столом. Все равно она должна говорить правду.
– Я знаю, что не разговаривала. – Поддержка Джареда словно окутала Каланту теплым плащом, прогоняя холод, поселившийся в ее душе.
– Ты ходил к жене сквайра? – спросил Дрейк.
– Я ходил, – отозвался Эштон, – пока Рейвенсвуд разговаривал в «Синем гусе» с хозяином и посетителями.
– И что выяснил? – требовательно спросила Айрис.
– Кто-то от имени Каланты прислал к миссис Дженсен мальчика с запиской – с просьбой прислать ей засахаренные розы.
Тепло, окутывавшее Каланту, исчезло.
– Не понимаю.
На лице Джареда появилось убийственное выражение.
– Кто-то, вероятно, та су… та же мерзавка, что наняла Уиллема, написала записку, попросив сладости, и подписалась твоим именем.
– Но сюда не доставляли никаких сладостей! – Томас знал бы, если бы это случилось.
– Мальчик взял их с собой, – пояснил Эштон.
У Каланты перехватило дыхание. Она вернулась туда, где была нынче утром. Ее обвиняют в преступлении, которого она не совершала, и нет возможности доказать свою невиновность. Она вскочила с места и оттолкнула стул.
– Извините…
Каланта побежала, огибая стол. Необходимо уйти из комнаты раньше, чем на нее снова посыплются обвинения. Сильная рука Джареда обхватила ее за талию и прижала к себе.
– Все в порядке, Кали. Мы найдем того, кто пытается тебе напакостить, поверь мне.
Каланта уставилась на него. Его слова не проникали сквозь отчаяние, затуманившее ее сознание, но она расслышала просьбу верить ему, и что-то внутри ее сломалось. Она яростно вывернулась из его рук.
– Должна ли я верить тебе так, как ты веришь мне?
Джаред не отпускал ее.
– Успокойся, Ангел.
– Не смей меня так называть! Ты не считаешь меня ангелом! Ты думаешь, я демон, способный убить не одного, а троих детей! Отпусти меня немедленно!
Она почти кричала, охваченная гневом и желанием убраться от Джареда подальше. Она не останется в этой комнате, она не желает слушать, как его семья снова обвиняет ее. Не останется. Каланта сумела вырвать одну руку, и та взлетела по неистовой дуге, опустившись на щеку Джареда. Громкий хлопок, прикосновение к его коже и жжение в ладони подействовали на Каланту как ведро холодной воды.
Что она наделала?
Каланта посмотрела на Джареда потрясенным взглядом. Все в комнате замолкли. На его щеке проступил красный отпечаток ее ладони, и Каланте показалось, что она видит все это откуда-то издалека.
– Пожалуйста, отпустите меня. – Она произнесла это тихо и сдержанно, в полнейшем противоречии со своим поведением минуту назад.
Каланта снова овладела своими чувствами, грозившими раздавить ее. Джаред качнул головой:
– Нет. Черт… не отпущу. Не раньше, чем объяснишь мне, почему ты так расстроена.
Он не собирается наказывать ее за пощечину? Понимание этого пришло одновременно с мыслью, что он не постигает причины ее гнева. Неужели он настолько самонадеян, что не в состоянии понять ее боль, возникшую из-за его недоверия и того ужасного положения, в котором она оказалась?
– Кто-то пытается разрушить мою жизнь и убить мою дочь. – Каланта произносила каждое слово медленно, словно обращалась к слабоумному, и глаза Джареда сузились.
– Да, и я из-за этого в ярости, но это не объясняет, почему ты пытаешься убежать от меня. Понятно, что ты в отчаянии из-за всего случившегося. Ты женщина, у тебя тонкие чувства, но ведь не я пытаюсь сделать тебе больно.