Таинственный двойник
Шрифт:
Традиционно поприветствовав сложенными на груди руками и низким поклоном, он пригласил гостей в шатер. Санд с каким-то трепетом переступил порог дома. Много слышал о святости этого человека, а теперь, когда увидел его наяву, Санд проникся к нему еще большим почтением.
В нос ударил запах жареного сала. Такой запах издавали несколько светлячков, горевших в помещении. В центре был сервирован стол, если его можно было так назвать, ибо он был почти без ножек. Вокруг – шкуры с подушками, набитые просом. На них можно лежать сколько угодно. Они пролежней не оставляют. Прежде
Он хлопнул в ладоши, и из эндеруна вышли две женщины. Одна была пожилая, другая юная, как народившийся месяц. Осман незаметно толкнул в бок Санда и показал на нее глазами. Это было воздушное создание – хрупкое и изящное. Черное шелковое платье с глухим стоячим воротником облегало стройный девичий стан. Ее светящееся молочной свежестью личико с большими выразительными глазами, в которых играл веселый, манящий огонек, было неотразимо. Санд дотронулся до торжествовавшего брата и широко раскрытыми глазами выразил свое восхищение, чем вызвал у Османа прилив гордости.
У Эдебали присутствие уруса не вызвало никаких эмоций. По всей видимости, Эртогрул заранее оповестил его, рассказав подробно о нем и его заслугах. Он только пристально на него посмотрел и, как показалось Санду, улыбнулся. Оказалось, он был радушным хозяином и от всего сердца угощал, чем наградил его Аллах. И разговор был обыденный, земной. Хозяина интересовало, все ли в племени готово к зиме.
Санд мало прислушивался к разговору. Ему было интересно наблюдать, как вели себя Зухра и Осман. Он видел его пожирающий взгляд и ее томно-дразнящий ответ. Это молчаливое переговаривание очей могло длиться вечность, если бы не Эдебали. Не то, чтобы не распалять страсть, не то по другим соображениям, но он им что-то сказал, и женщины безмолвно поднялись.
На прощание Зухра одарила и Санда таким покоряющим взглядом, что у того по спине пробежали мурашки. И он, может быть впервые, почувствовал ту силу женских чар, которые заставляют мужчин таять перед ними, как воск от пламени.
Теперь можно было вникнуть и в разговор. Речь шла о предстоящем походе. Одобряя задуманный поход, Эдебали сказал:
– Аллах, милостивый и милосердный творец всего существующего, для наилучшей организации и порядка в своей обители в задуманных ваших деяниях ниспосылает народу благоденствие и процветание. Аллах акбар!
– Аллах акбар!
Когда он произносил эти слова, голос его стал таким покоряющим, проникновенным, что истинно можно было поверить, что он и есть посланец Аллаха.
– Когда стоит один шатер, он может стать добычей любого разбойного человека. Сколько бед он причинит обитателям! Когда их стоит десяток, то он подумает, нападать или нет, а если их сотня – обойдет стороной. Так вот и у нас. Сколько бейликов, а что происходит между ними? Где тут порядок?
– Да, – кивнул головой бей.
Юноши внимательно слушали.
– Вы, –
Движением руки бей показал, что они могут быть свободны.
– Ну как? – когда шатер остался позади и их уже никто не мог слышать, спросил Осман, останавливаясь.
– Ты знаешь, здорово! Когда говорил шейх, он своим голосом, всем своим видом приковал меня к себе. И я ничего, кроме его слов и его самого, не мог ни видеть, ни слышать. И как здорово: «Аллах благословляет вас». Слышишь, вас! – Санд смотрел на Османа, и лицо его горело.
– Да, действительно здорово. Но я не об этом.
– А о чем?
– О ней. Как она тебе?
– Зухра? О! Она необыкновенна! Аллах посылает тебе такую жену! – при этом его голос стал наполнен сладострастием, внутреннем желанием получить что-то подобное.
Осман остался доволен. А Санд продолжал:
– Какие у вас красивые девушки. Взять Арзу. Как они похожи!
– Лучше Насти?
– Лучше Настеньки не бывает. Но она… почти как Настя!
– Тогда не тужи. После похода найдем твою Настеньку.
Ночь в разгаре. Но огромной массе людей не спится. И ведет она себя странно. Прибывающие берут коней под узцы и исчезают в черном чреве леса. Ни огонька, ни звука. Ночная прохлада пробирает до костей. Греются у конского крупа или толкаются друг о друга.
Наконец где-то внизу прокричал петух, предвестник рассвета. Темень стала заметно разжижаться. И тут издалека донеслось:
– Ааа!
Залаяли собаки. Начали вспыхивать огни. Вскоре несколько мощных факелов осветили местность. Это горели чьи-то шатры. Бой начался! В первое время он приближался к лесу, который был наполнен людьми. Но затем его звуки стали отдаляться.
Вскоре прискакал какой-то всадник на взмыленном коне.
– Бей просит помощи! – прокричал он и повернул назад.
Люди слышали его крик и уже приготовились седлать коней. Но команды не было. Она поступила тогда, когда шум далекого боя почти заглох.
– Ааа! – потрясло воздух.
– Вперед! – и земля затряслась от конского бега.
Торжествовавший победу противник растерялся. Кое-кто стал поворачивать коней, чтобы встретить нового врага. Услышав призывное: «Ааа!», воодушевились начавшие было отступать вои. Оборонявшийся бей сражался как лев. Но сила ломит силу. Видя, что врага не одолеть, он закричал что есть силы:
– В горы!
Его воины поняли задумку командира: там их не достанет враг! Там спасение. Напор их был неожиданным и таким сильным, что они прорвали строй акынжи, открыв себе дорогу. Возликовали вои!
Но рано радовались. Они еще не знали, с кем будут иметь дело. Раздался зычный глас:
– Янычары! Вперед!
Как тигры налетели они на врага. Особенно отличался их предводитель. Головы так и летели от мелькавшей в воздухе его сабли. Враг дрогнул и стал разбегаться. Бей понял, что если не остановить предводителя, бой будет проигран. И храбро бросился на него. Был он опытным сильным воином. Увидя перед собой юношу, возрадовался: с ним-то он расправится.